- Не бойся, Риэра, она просто не в себе. – Пояснила Цета. – Это бывшая кахара. Она давненько уже тронулась умом. Успокойся, - настоятельница накинула на плечи старушки свою шаль. – Все хорошо, сейчас отведем тебя в твою комнату. А потом… - женщина осеклась.

Я проследила за ее взглядом и увидела огромную черную тень, что неслась по земле с безумной скоростью.

- Богиня!!! – потрясенно ахнула Цета, посмотрев вверх, где что-то огромное закрыло солнце.

Мои глаза не сразу разглядели, что это, настолько он был большим – черный дракон, что летел на небольшой высоте, широко раскинув крылья. Когда эта туша пронеслась над нами, в воздух взметнулась пыль, а волосы разметались на ветру.

- Император Валах вернулся! – довольно захихикала безумная бабка. – Вернулся, вернулся, вернулся!

- Эффектно было, - хмыкнула я.

- Он хотел, чтобы мы его видели, - прошептала Цета.

- Зачем?

- Чтобы все знали, что он вернулся.

- Говорила же – подмена яйца погубит всех! – бывшая кахара цепко ухватила меня за руку. - Весь мир падет! Пришло время последнего яйца! – зашептала она, заглядывая безумными глазами в мое лицо. – Когда огромная птица упадет с небес, отвергнутый отцом утопит всех нас в крови!

Слова безумной старухи все еще звучали у меня в ушах, когда я, уложив Сара спать, подошла к окну. Весь день мечтала о сне, и вот надо же, как только настало время отдыха, открылось второе дыхание. Сна ни в одном глазу, как говорила моя няня. А какая благодать на улице! По темно-сиреневому небу плывет темная луна. Воздух пахнет цветами. Ветер вплетается в волосы и гладит лицо прохладными потоками, отгоняя прочь дневную жару. Сквозь легкие темно-синие облака подмигивают белые и желтые льдинки звезд. А это что?

Я ахнула, увидев яркую вспышку. За первой последовала еще одна. Потом еще, и еще, и еще! Что это? Звезды не усидели на небосклоне? Но на метеориты не похоже! И движутся по прямой из воздушной выси прямо к земле, словно из неба текут огненные слезы!Замерев, я смотрела на прочерченные ими яркие дорожки. Что-то гулко вздрогнуло, пол зашатался под ногами. Еще и землетрясение?! Треск разрезал ночную тишину. Уши снова заложило. Некстати вспомнились слова полоумной кахары «Конец грядет! Мир сгинет! Отвергнутый отцом утопит всех нас в крови!»

Я вышла в ночь, словно кто-то позвал. Казалось, что это сон. Голова совершенно пустая. Просто идти вперед. Не знаю, сколько шагала в густой серебристой полутьме. Остановилась на краю разлома в земле, едва не улетев в яростно булькающую на дне лаву. Но даже это не показалось странным. Я отчетливо понимала, что должна быть здесь, именно сейчас.

Вспышка прямо над головой не напугала. Глаза просто проследили за очередной огненной дорожкой, что с гудением была прочерчена сверху вниз чем-то рухнувшим с небес. Оно пронеслось так близко от меня, что почувствовала жар, ударивший в лицо. Крик заставил вздрогнуть. Громкий и полный боли, он заледенил ужасом душу. Ощущение такое, словно с кого-то живьем кожу сдирают!

Я подошла ближе к краю, заглянула в разлом и ахнула. А ведь все так и было – кто-то полз по отвесной стене, неизвестно за что цепляясь, а щупальца лавы лизали его пятки, обхватывали тугими кольцами лодыжки, тянули в клокочущее море огня на дне, что надувалось пузырями, которые взрывались, во все стороны раскидывая прожигающие все насквозь капли.

Это был мужчина. Со светлыми волосами, настолько длинными, что их кончики тонули в лаве, свисая ниже его обожженных пяток. Как он там оказался? Я вздрогнула всем телом, тут же получив наглядный ответ – мимо с воплем пролетел еще один человек. Человек ли? Крик резко оборвался, когда он угодил в лаву, которая, казалось, с удовольствием приняла его в себя. Следом в ее объятия упал еще один.

Они сыпались с небес, словно камешки. Кто-то ударялся о край разлома и уже мертвым скатывался в пекло. Другие падали далеко от трещины в земле, что зигзагом убегала вдаль, насколько я могла видеть. Сколько же их? И что вообще происходит? Вопрос вяло вспыхнул в мозгу, но разум будто и внимания не обратил на него. Все мое внимание было обращено на длинноволосого, что упрямо полз вверх.

Весь израненный, уже охрипший от крика, мужчина скорее сипел, когда лава, словно живая, играла с ним, облизывая пятки и поглаживая ноги огненными языками. Не представляю, какую боль бедняга испытывал. Наконец, он оказался достаточно близко, чтобы я смогла помочь, протянув ему руку.

Прозрачные голубые глаза утонули в моих, ослепив своим сиянием. Некоторое время он просто смотрел на меня, застыв. А потом зашипел от боли, когда лавовый кнут хлестнул его по спине, оставляя ужасающий ожог. Другое огненное щупальце обвило ногу и медленно, словно нарочно мучая, поползло вверх. Мужчина шумно втянул воздух и крепко сжал мою ладонь.

В тот же миг лава резко дернула его на себя, и мы оба едва не полетели вниз. Не знаю, каким чудом удержалась наверху, да еще сумела не отпустить голубоглазого. Моя рука зашарила вокруг и наткнулась на какой-то корень. Я подтянулась на нем, а тут и незнакомец, уцепившись пальцами в выступ, полез наверх. Он снова сжал мою ладонь. Теперь было нетрудно вытащить его.

Тяжело дыша, весь израненный, мужчина со вздохом облегчения упал животом на траву. Он был полностью обнажен, но это почему-то меня нисколько не смущало. Его ступни с сожженной лавой черно-красной плотью выглядели так ужасно, что не получалось отвести взгляд. Надо позвать кого-то на помощь, чтобы помогли дотащить его до госпиталя кахар.

Едва эта мысль проскользнула в голове, незнакомец начал подниматься. Уперся на руки и встал на колени. Рывком поставил одну ногу на траву, замычал, закачался от боли, стиснув зубы и прикрыв глаза, но тут же рывком поднял тело в стоячее положение. Постоял, усмиряя дрожь. Собрал волосы в хвост и завязал их в несколько узлов, чтобы они свисали только до ягодиц.

- Идем. – Его голос был ровным и спокойным.

Я тоже встала, недоумевая, как он справляется с такой болью. Любой, даже самый сильный мужчина уже давно кричал бы в голос или и вовсе отключился от шока.

- Но… как же остальные? – я вгляделась в серебристую темноту.

- Идем. – Тоном, не терпящим возражений, произнес незнакомец, взяв меня за руку и зашагав прочь от разлома.

Он глядел только вперед, но я видела все остальное. Мы шли словно по полю боя, между покореженных падением с огромной высоты тел, которые превратились в куски мяса с вывороченными наружу суставами, проткнутой обломками костей кожей, свисающими нитями сухожилий, раздробленными черепами. Все это казалось мутным кошмаром, что заставляет метаться во сне, покрываясь липким потом, скидывать одеяло и скрежетать зубами.

Я задержала дыхание, начав переступать через одно из покалеченных тел, лежавшее в луже крови, но оно внезапно зашевелилось. Стон, больше похожий на мычание, вырвался наружу из раздробленной головы. Я отпрыгнула в сторону, вскрикнув. Голубоглазый обернулся.

- Им… больно, - сама не поняла, почему начала оправдываться.