строго определённому часу не надо и горничная придёт не раньше, чем хозяйка спальни проснётся и подёргает за сонетку, сообщая прислуге о своём пробуждении. Посему утром ни я, ни Люсьен никуда не спешили. Мы успели проснуться, поваляться, заняться сексом и снова задремать. В следующий раз первой проснулась я, но, не накопав в себе достаточного желания немедля выскакивать из постели и мчаться навстречу этому новому дивному миру, решила поваляться ещё немного.

Люсьен дрых без задних лап на другой половине кровати, за окном вовсю светило солнышко и соревновались в утренних распевках птицы. Не стала его расталкивать, да и какой смысл? Он мой сочетаемый и имеет полное право спать со мной, если не когда ему заблагорассудится, то уж точно когда я позову его к себе на ночь. Секс втроём тут, похоже, не практиковался, хотя, каюсь, было любопытно взглянуть одним глазком. Не то чтобы я так сильно стремилась разнообразить собственную сексуальную жизнь подобного рода экспериментами, просто когда речь зашла о нетрадиционном количестве супругов, групповушка на троих первой посетила мою несколько озабоченную голову.

Но нет так нет.

Да и Филипп в качестве третьего в постели представлялся с трудом.

Загоняться из-за того, что я не провела в новом мире и недели, а уже прыгнула к малознакомому парню в койку, тоже не буду. Делать больше нечего. Люсьен вполне привлекателен и мне нравился, так что почему бы и нет?

И пусть потом не говорят, что я от сочетания отлыниваю.

Всё прилежно выполнила, как велено.

Выполнили.

Аж три раза, если утро считать.

И да, невинность до первого сочетаемого Феодора не сберегла.

Теперь было бы нелишним уточнить, как у адар обстоят дела с предохранением. А что-то быть должно, потому как вряд ли у матери Феодоры при минимум двух мужьях родилось только трое детей чисто по счастливой случайности. Да и Феодора, надеюсь, не почитала за божественное благословение поскорее забеременеть от «Уикхема», будь он хоть трижды великой единственной любовью.

Притомившись валяться, я выбралась из-под одеяла, нашла в изножье свою позабытую сорочку, натянула и отправилась в ванную комнату. На выходе обнаружила, что Люсьен проснулся и с полусонным любопытством разглядывает спальню при дневном свете.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе.

— Ты не знаешь, можно ли позавтракать у себя или надо спускаться в утреннюю столовую?

— В утреннюю столовую?

— Столовая, где члены семьи собираются и завтракают. Или здесь такой нет?

— Не знаю.

Я сунула нос в гардеробную, заново убедилась, что в большинство платьев Феодоры я без посторонней помощи не влезу, и выбрала юбку и блузку бертерского фасона. И что делать с одеждой: можно ли заказать что-то поудобнее и попроще в эксплуатации или придётся терпеть наряды в пол и с пуговицами непременно на спине? Платья красивые, спору нет, но только если любоваться ими со стороны, словно картинами на выставке живописи, ну максимум раз в полгода на бал надеть. А ведь наряд Эсфел был похожего фасона, разве что немного скромнее, чем завсегдатаи гардероба Феодоры. Вывод — женщины тут что, постоянно во всё это одеваются?

Засада, млин.

Через приоткрытую дверь гардеробной донеслись шаги и шорохи — Люсьен встал и начал одеваться. Спустя минуту, в штанах и с рубашкой в руках, появился на пороге, глянул на длинный ряд сверкающих, переливающихся тканей и присвистнул. Затем перевёл взгляд на вещи в моих руках и вскинул брови.

— Добавить ещё одну странность в копилку?

— Что?

— У тебя столько богатых платьев, а ты носишь вот это?

— Да, они богатые, но жутко неудобные, — я провела кончиками пальцев по шёлковому рукаву первого попавшегося наряда. — И к ним нужна горничная. А ещё причёска, украшения, соответствующее бельё… туфли. А я хочу футболки, джинсы и кроссы. Волосы в хвостик и по пять браслетов на каждой руке. Вот было бы счастье.

— Иногда ты такие занятные слова произносишь, — невесть чему усмехнулся Люсьен и натянул-таки рубашку.

— У меня провалы в памяти, забыл?

— Подозреваю, твоя память целее многих.

— Хочешь сказать, я тут всем мозги пудрю… тьфу, обманываю собственную семью? — повернулась я к своему чересчур сообразительному сочетаемому.

— Хочу сказать, что то загадочное происшествие, на которое намекала твоя сестра, поспособствовало не потере памяти, а её… изменению.

Не совсем в яблочко, но…

Довольно близко.

— И что из этих гипотетических изменений следует? — уточнила я настороженно.

— Что нынче ты такая, какая есть, — ответил Люсьен невозмутимо, словно его ни капли беспокоило предположение, что во мне от настоящей Феодоры лишь тело.

Даже наверняка неподобающее по местным меркам отсутствие девственности никак не прокомментировал, ни сразу, ни позже. Может, конечно, вовсе не заметил, не столь уж мужчины внимательны к своим партнёршам, какими иногда пытаются казаться.

— И какая я, по-твоему?

— Не похожая на прежнюю Феодору.

— Ты её знал?! — преисполнилась я самых нехороших подозрений.

— Нет.

— Тогда откуда…

— Но портрет-то составить я могу и по описанию. Увидимся позже, — Люсьен шагнул ко мне, быстро поцеловал в губы и вышел.

Из гардеробной вышел.

И из спальни.

Вот так взял и свалил, ничего более не добавив к сказанному. А мне гадай теперь на кофейной гуще, что он в виду имел.

Не похожая на прежнюю Феодору, ишь ты…

* * *

Вызвав горничную, я попросила принести завтрак и неторопливо поела. Еда Исттерского домена отличалась от Фартерского, хотя, возможно, разница в том, что в своём доме Алишан могла позволить себе кухарку и куда больший выбор продуктов и блюд. В доме Виргила я понимала, что вижу на тарелке и как оно называется, здесь же не всегда удавалось идентифицировать то или иное блюдо. Но вкусно, сытно, обильно и чуть-чуть жирновато. Зато всё исключительно натуральное, никаких красителей, заменителей и многозначительных буковок на пару с загадочными циферками. Затем я позвала служанку повторно, отдала поднос с пустой посудой и поинтересовалась местонахождением Эсфел. А у кого ещё мне консультироваться о местных обычаях и порядках, просить провести экскурсию и рассказать о домочадцах? Не к Алишан же идти, в самом деле.

Горничная сообщила, что ана Эсфел уже поднялась, позавтракала и приступила к обычным своим занятиям, которые закончатся через два часа, но если адара Феодора желает, то ана может сделать перерыв и зайти в мои покои.

Я заверила, что не надо дёргать Эсфел ради моей персоны. Уж лучше тогда я в спальне посижу и подожду, пока кузина освободиться.

Но ждать Эсфел не пришлось.

Едва служанка удалилась восвояси, а я с «Обо всём живом под Солнцем и Луною» устроилась на диване у окна,