Индостан в IX веке, объективно вполне возможное, все же представляется слишком необычным и отчаянным предприятием, чтобы остаться незамеченным. Сам Альфред в переводе Орозия, там, где речь идет об Индии, следует оригинальному тексту без дополнений или комментариев, а в «Боэции», объясняя уже от себя, что такое «Индия» и «Туле», он просто пишет, что «Индия» — это юго-восточный предел мира, «самая дальняя из стран», как сказано в древнеанглийском житии святого Варфоломея; по одну ее сторону лежит «темная земля», а по другую — «море Океан».

Добавления и изменения, внесенные в XII веке Уильямом Мальмсберийским, едва ли прибавляют достоверности всей этой истории. Сигхельм, судя по всему кентский элдормен, чье имя встречается в документах, превращается в шерборнского епископа X века, который, как пишет Уильям, «добрался до Индии» и привез оттуда самоцветы, которые и теперь еще можно видеть в церкви в Шерборне.

Таким образом, гипотезу об англосаксонской миссии в Индию можно принять с большими оговорками, однако вполне вероятно, что Альфред действительно пообещал принести дары святому Фоме и святому Варфоломею и что его послы из Рима отправились в Палестину и на Восток. Легендарная традиция, связывающая имена святого Фомы и святого Варфоломея с Индией, была хорошо известна в IX веке: отзвуки ее присутствуют, в частности, в древнеанглийском мартирологе, мартирологе Беды и поэме Альдхельма о двенадцати апостолах{54}, с которыми Альфред легко мог ознакомиться.

Название «Индия», как свидетельствует, в частности, то, что в древнеанглийском языке это имя собственное имеет форму множественного числа, в раннем Средневековье использовалось в широком смысле{55}. Мощи святого Варфоломея в IX веке были привезены в Италию{56}, а знаменитая гробница святого Фомы находилась в Эдессе. Он претерпел мученичество, сказано в древнеанглийском мартарологе, в городе Каламина в Индии, и его тело увезли из Индии в город, называемый Эдесса, где оно было похоронено в серебряном гробу, подвешенном на серебряных цепях{57}.

Свидетельство Ассера, что он видел дары и читал письма, присланные Альфреду Илией, патриархом Иерусалима, по всей видимости, достоверно. В 881 году императору Карлу Толстому было доставлено письмо от патриарха, адресованное властителям Западной Европы, в котором содержались слезные мольбы о помощи. В англосаксонском лечебнике X века помещены среди прочего медицинские предписания, которые Илия, патриарх Иерусалима, повелел открыть королю Альфреду{58}.

В то время непрекращающийся поток христиан-паломников стремился с запада на восток. В 865 году некий монах-франк по имени Бернар даже составил, основываясь на собственном опыте, руководство для странников, направлявшихся в Иерусалим, и то сочетание риска, новых впечатлений и благочестия, благодаря которому паломничества стали настолько популярными в Западной Европе, несомненно должно было иметь особую притягательность для деятельной натуры Альфреда и его пытливого ума. Последняя запись Англосаксонской хроники перед сменой почерка в статье 891 года вносит неожиданное разнообразие в скучноватый перечень сухих фактов:

«Три скотта приплыли к королю Альфреду из Ирландии [Hibernia] в лодке без весел{59}. Они отправились в путь, потому что хотели совершить паломничество во славу Господа, неважно куда. Лодка, в которой они странствовали, была сделана из двух шкур с половиной, и они взяли с собой мяса на семь ночей. На седьмую ночь они приплыли в землю Корнуолла и оттуда сразу направились к королю Альфреду. Их звали Дувслане, Макбет и Мэлинмун».

Этельверд добавляет, что затем паломники отправились в Рим и дальше в Иерусалим; возможно, кто-то из них потом вернулся с новыми рассказами о дальних странах к Альфреду в Англию, помня щедрость уэссекцкого двора, где странников так хорошо принимали перед началом путешествия.

Мирная жизнь Англии в эти годы представляет собой разительный контраст смятению и отчаянию, царившим на континенте. После скоропостижной смерти юного правителя западных франков Карломана Карл Толстый, внук Людовика Благочестивого, снова собрал разрозненные королевства в некое подобие единой державы, представлявшее собой жалкую пародию на могущественную империю Карла Великого. Он властвовал, пишет английский анналист, надо всеми землями, которыми правил его прадед старый Карл, кроме земли бретонцев, и был племянником Карла Лысого, чья дочь Юдифь стала женой короля Этельвульфа. Эта последняя тема несколько раз возникает в англосаксонских источниках как наглядное подтвержение того, что «английский эпизод» в судьбе графини Фландрии не был забыт.

Во вновь созданной империи сразу стали проявляться признаки разлада. В 884 году старые саксы и фризы одержали крупную победу над викингами из Дуйсбурга, однако норманны, которых потеснили на севере, с лихвой взяли реванш на западе. Сигфред со своими воинами поднялся на кораблях вверх по Сене, захватил Руан, сломил сопротивление франков, обосновавшихся в укрепленном лагере у Понтуаза, заставив их просить мира, после чего в ноябре 885-го начал знаменитую осаду Парижа, продолжавшуюся до октября 886 года.

События этих одиннадцати месяцев потрясли Западную Европу. Париж, что раньше цвел, как «Рай Господень», блистал, как королева, среди меньших городов, теперь взирал печально со своего острова на викингские корабли, стоявшие в Сене и занимавшие на реке, по словам Аббона из Сен-Жермен-де-Пре, воспевшего эту осаду, пространство в две лиги. Город доблестно защищали героический епископ Гоцлин и граф Эд Парижский, брат которого стал родоначальником королевской династии Капетингов. В последовавшей долгой борьбе обе стороны выказали мастерское владение военным искусством, и наступательные операции норманнов, использовавших осадные машины, не уступали по продуманности и подготовленности обороне франков.

В конце концов неумелый и глупый император Карл Толстый пришел на помощь осажденному гарнизону Парижа и подписал себе приговор, заключив позорный мир с захватчиками и выплатив им семь сотен фунтов серебром.

Для викингов, которым по договору позволили остаться на зиму в Бургундии, это была просто смена декораций. Они осадили Санс, а весной 887 года опять пришли в Сену и поднялись по Марне к Шези. Две следующие зимы они провели в лагере у реки Йонна.

«Войско, — пишет хорошо осведомленный английский анналист в погодной статье 887 года, — прошло через мост у Парижа, дальше вверх по Сене к Марне и Карики (Шези) и обосновалось там и на Йонне, проведя две зимы — в двух местах». Ощущая, возможно интуитивно, причинно-следственные связи, он рассказывает далее о низложении Карла Толстого в ноябре 887 года{60}:

«Тогда империя поделилась на пять частей и пять королей были помазаны на царство: Арнульф, который жил в земле к востоку от Рейна, Рудольф, получивший срединное королевство [Бургундию], и Эд, владевший западной частью [Западно-Франкским королевством], и Беренгарий и Гвидо [из Сполето] [владевшие] землей лангобардов и землями по ту сторону гор».

В IX веке