…если Вам интересно, меня зовут Леонтий, не в смысле – зовут и прихожу, простите за неуместное остроумие. Такое уж мое имя, многие сокращают его до Леньки, Ленчика, Лени, но мне больше нравится иноземное короткое Лео, не знаю почему. Точнее – вру, знаю. Будто я, в самом деле, иностранец, отрешенно глядящий на многие вещи со стороны, на Коземаслова, например, или на Васятникова – это мои знакомцы, как Вы уже поняли, не слишком располагающие к себе люди. Так вот, Ленька не может снисходительно смотреть на подобное говнецо, а загадочный нездешний Лео может. Но Вы обращайтесь ко мне в будущем, как хотите, хотя бы вообще никак не обращайтесь. Я не обижусь. Дорогая моя Сцилла…

…напоследок позволю себе анекдот. Работорговцы, захватив в плен негра, везут его на своем корабле вместе с прочим «живым товаром». И удивляются. Странный какой-то попался негр – не плачет, не сыплет проклятиями, наоборот улыбается и благодарит. Один надсмотрщик, не выдержав, спрашивает – эй, черномазый, чего ты все время лыбишься? Негр отвечает – а я есть ясновидящий. Я точно вижу, как через двести лет мои потомки здорово оторвутся на китайцах, вьетнамцах, мексиканцах, сербах и украинцах за то, что вы, белые американцы, взяли нас в рабство. Вот чтоб это произошло, я плыву с вами. Благодарю и радостно улыбаюсь… работорговец не поверил и на всякий случай утопил чудесного негра в море… правильно сделал…»

Однажды одной маленькой девочке, ученице второго класса одной обыкновенной школы подарили на один день рождения один очень обыкновенный мобильный телефон. Такой вот, недорогой смартфончик, фирмы «самсунг». Девочка очень обрадовалась, у нее раньше не было собственного мобильного телефона, и ей так сильно хотелось его иметь! Она полюбила свой первый в жизни телефон, все время носила его с собой, выключала на уроках, включала на переменках, защищала от хулиганов-мальчишек, протирала салфеточкой экранчик, регулярно подзаряжала батарейку. В телефоне у нее было много разных игрушек, песенок и всяческих модных примочек, а еще она выпросила у родителей для любимого электронного дружочка нарядный лиловый чехольчик и подвеску-сердечко.

Как-то раз родители девочки должны были уехать на целые выходные из города, и они никак не могли взять девочку с собой. Не потому, что не хотели или решили поразвлечься в отсутствие ребенка, нет, они на самом деле не могли. Они поехали на дачный участок за сто километров, чтобы обсудить с бригадиром поселкового строительного подряда будущий усадебный домик, и заночевать им предстояло без удобств в своей небольшой машине, поэтому маленькую девочку с собой было взять никак нельзя. Зато они попросили старушку-соседку присмотреть за дочкой: чтобы не ходила голодная и не бегала до позднего вечера во дворе с ребятами, чтобы вовремя легла спать. А девочке строго-настрого велели все время не расставаться с телефоном, чтобы родители могли ей позвонить целых двадцать раз за день, и не волновались за нее. Девочка была послушной, она делала все, что говорила ей старушка соседка, и, конечно, даже не думала расставаться с любимым своим «самсунгом», тем более она очень скучала без папы с мамой.

Когда вечером соседка-старушка уложила девочку, наконец, в кроватку, и пошла домой, в свою собственную, соседнюю квартиру, девочка положила свой телефончик рядом на подушку, погладила его экранчик, пожелала ему «спокойной ночи». И стала потихоньку засыпать, рядом с «самсунгом» ей было совсем не страшно, ей казалось, что будто бы папа и мама неподалеку с ней, стоит только протянуть руку, вызвать их номер и сразу они ответят. Так оно и было на самом деле. Только никого девочка набирать не стала, ей не было в том нужды, ей хотелось спать. Она и уснула, глубоким здоровым сном. И вот, когда время на экранчике телефона показало полночь, он вдруг засветился весь зеленым светом. Он светился все ярче и ярче, свет делался все более ядовитым и ядовитым, пока своим страшным мерцанием не разбудил маленькую девочку. Она проснулась и посмотрела с удивлением на свой «самсунг». Сначала она подумала, будто это папа с мамой хотят поговорить с ней, но никакого звонка не было, только экран сиял зловещим зеленым светом. Девочка попробовала погладить телефон ласково ладошкой, чтобы ее электронный дружок успокоился и потух – она очень боялась, что ее любимая игрушка сломалась, и больше никогда не будет с ней играть, никогда не станет посылать ее эсэмэски подружкам, никогда не соединит ее с папой и мамой, и вообще, она останется одна – потому что, новый смартфон ей уже не купят.

Но лишь только девочка провела пальчиками по ядовитому, светящемуся экрану, как на нем вдруг вспыхнул жуткий желто-зеленый глаз, за ним другой, потом третий, потом еще один, и еще, и еще. Девочка вскрикнула и впервые оттолкнула от себя свою любимую игрушку. А страшные кошачьи глаза уже выплывали из телефона наружу, они побежали во все стороны по простыне, по одеялу, по стенам, по потолку, их стало великое множество. Девочка испугалась, ей сделалось страшно-престрашно, она схватила опять свой телефон, чтобы позвонить маме и папе, или хотя бы старушке-соседке, она стала вызывать на экранчик один номер за другим, но ничего не получалось – «самсунг» лишь заливался зеленым ужасным светом и бежали во все стороны из него ужасные зеленые глаза. Девочка отбросила с жутким вскриком телефон, он упал, раскололся на две половины, но все равно светился зеленым светом, и бежали во все стороны зеленые глаза. Девочка зажмурилась, чтобы не видеть, она горько заплакала, и стала просить телефон – «не надо, пожалуйста, не надо, я буду хорошей, я расскажу о тройке по математике, я никогда больше не буду списывать примеры на умножение!». И тут тихий голос ей ответил тихой-тихой песней:

Бегут, бегут по стенке зеленые глаза, пока мой ворон в клетке, так будет без конца! Посмотри! Посмотри! Птица прочь, упорхни! Нет спасенья! Не спасенья! Выкуп ждут привидения!.. Посмотри! Посмотри!

Песня звучала все громче и громче, девочка совсем не понимала от страха, что ей делать, она послушалась и перестала жмуриться. Она посмотрела на экран «самсунга», там и вправду сидел нарисованный черный ворон в железной клетке, девочка, заливаясь горькими слезами, стала просить его: «птичка, птичка, помоги мне!». Черный ворон мерзко закаркал, зашумел крыльями, потом вдруг клетка разлетелась на куски, ворон вылетел из экрана, и набросился на девочку, а зеленые глаза все бежали по стенам и пели: «Нет спасенья! Нет спасенья!»

На следующее утро, когда приехали родители девочки, они нашли свою дочку мертвой в кроватке с выклеванными глазами, рядом с ней лежал разбитый смартфон. А за окном на ветке сидел черный ворон с одним зеленым пером в хвосте и мерзко каркал, будто смеялся.

– Это что за хрень? – Климчук держал за уголок распечатку страницы, недавно в панике принесенную ему секретаршей Василисой; держал на отлете, брезгливо, словно дохлую жабу за лапку. Он успел уже пробежать текст наскоро, привычно и всеохватно, как и подобает главному редактору – тире – хозяину (пусть не самого большого, но…) издательства. – Это ЧТО? Ленька, ты в уме? Мне твой «выпускающий» нажаловаться успел. В истерике. Я не поверил сначала, теперь сам вижу. Что это такое?