— Ну как тебе сказать, — задумчиво проговорила Гермиона. — Они заняты тем, для чего мы с Гарри пока еще, к сожалению, маленькие.

— Ой… — Аленушка густо покраснела, сразу поняв, о чем говорит ее кудрявая сестричка. — Тогда пойдемте, я вам своего голема покажу!

Голем любимой сестрички поражал воображение. Когда Гарри его увидел, то сначала подумал о том, как бы не сходить по-маленькому от вида такой страхолюдины, а потом представил на своем месте Годрика, так как его описывали легенды, то есть: мозгов нет, зато есть меч. Так как Аленка позаботилась о защите, добавив в произведение своей фантазии металлические элементы, то меч Годрику мог и не помочь.

— Ты молодец, сестренка, — похвалил обрадовавшуюся Аленушку Гарри. — Я это уже вижу: наш голем топает за Годриком, а тот его мечом, мечом, до затупления оного. И тут ему голем говорит человеческим голосом: «вам письмо».

Смеялась Аленушка, смеялась Гермиона, хихикал Гарри, даже помощники смеялись, а отсмеявшись, к детям подошел Старейшина, протянув им черный кристалл. Он внимательно посмотрел на каждого, улыбнулся им и объяснил, что это такое:

— Этот кристалл позволит изучить один язык, — Старейшина вздохнул. — К сожалению, только один, для этого вы должны положить его на книги, имеющие наиболее полную информацию о языке, а когда он станет белым, приложить ко лбу каждого, кто захочет изучить этот язык.

— Спасибо огромное! — заметно было, что Гермиона хочет обнять Старейшину, но опасается обидеть это мудрое существо, улыбнувшееся им всем и куда-то сразу же исчезнувшее.

— Латынь, — заключила кудрявая девочка, переглянувшись с Гарри и Аленушкой.

Майя даже не замечала, что лежит обнаженной. Нежные пальцы и губы Саши заставляли ее то уплывать, то взрываться вместе с чем-то в ней самой. Женщина не понимала, что происходит и почему она испытывает настолько сильные ощущения, что совершенно не в силах шевелиться. А Саша раз за разом доводил любимую до экстаза, наблюдая за тем, как она реагирует, и внимательно изучая ее тело.

— Саша, мне хочется чего-то непонятного, — слабым голосом произнесла Майя. — Как будто чего-то не хватает внутри…

Глава 28

Часть 26

О процессе размножения Майя, разумеется, знала, но представляла его себе исключительно механическим действием, в соответствии с заложенными творцом механизмами. На деле все оказалось совсем иным и не поддающимся анализу. Поэтому женщина отдыхала после… задумчиво глядя в потолок и поглаживая своего мужчину. Теперь Майя понимала, что означает словосочетание «мой мужчина».

— Надо будет повторить, — произнесла женщина, изучившая новые для себя ощущения. — Очень надо будет.

— Повторим, родная, — от нежности в голосе Саши Майе хотелось странного, а мужчина как будто точно знал, чего именно хочется женщине и с удовольствием проделывал это.

— Не знала бы, что ты этого не умеешь, — прошептала Майя, прижавшись своим телом к такому теплому телу Александра. — Подумала бы, что ты мысли читаешь, хотя я и сама не могу понять, что со мной.

— Это любовь, она бывает разной, — объяснил ей мужчина, умевший дарить такие яркие ощущения. — Ну что, пойдем к детям с надеждой на то, что крепость еще стоит?

— Не уверена, что могу ходить, — задумчиво произнесла Майя, которой вставать совсем не хотелось.

— А тебе и не надо, — нежно поцеловал ее Саша, отчего женщина будто бы выпала из реальности. Выплыла она из этого состояния уже одетой и передвигавшейся на руках своего мужчины. Дети в столовой не обнаружились, поэтому взрослые представители семьи двинулись в библиотеку, где младшие что-то строчили на пергаменте, точнее, строчила Гермиона, а Аленка и Гарри комментировали. — Что тут у вас? — поинтересовался Александр и пошатнулся от строенного «Ура!» младших Березкиных.

— Нам Старейшина подарил кристалл, вот он, — Аленушка протянула папе белый кристалл. — С ним можно изучить любой язык, но только один, — объяснила девочка. — Мы решили, что это будет латынь, потому что она должна быть распространенной, да и Ровена тоже ее, наверное, знает.

— Мысль интересная, — согласилась все еще пребывавшая в каком-то сладко-теплом потоке Майя. — Мы его тоже изучим. И что вы собрались делать дальше?

— Я голема сделала, — показала пальцем на застывшее в углу каменное чудовище Аленка. — Он отнесет письмо, а сами мы идти боимся.

— Это хорошо, что инстинкт самосохранения у вас есть, — кивнул отец семейства. — Но все-таки мне интересна аргументация.

— Ну… Во-первых, — начала рассказывать Гермиона. — По попе, даже от любимого папочки, совсем не хочется. Во-вторых, по легендам, Салазар был злым, Годрик безмозглым, а Ровена — ученым, и еще неизвестно, что хуже. А в-третьих… Голем каменный, его не так жалко, а мы не каменные, и неизвестно еще, как нас воспримут.

— Битвы лучше избежать, — заметил Гарри, экс-героиню магического мира безусловно поддерживавший. — А голем передаст письмо и воспоминания, Миона нашла в книге, как их можно извлечь, оказывается, маги это уже умеют.

— А поймут ваши Основатели эти воспоминания? — поинтересовалась Майя, очень заинтересовавшись тем, как дети будут выкручиваться из подобной ситуации.

— А мы сначала их сольем в сосуд, а потом снабдим переводом, — ответила Аленушка и показала на очень толстую книгу. — Вот тут написано, как это сделать.

— Очень хорошая идея, молодцы, — похвалил Саша сразу всех и добавил: — Сейчас все кушать, а голем и до завтра подождет.

— Точно! Кушать! — вспомнила кудрявая девочка, сразу же с преувеличенным опасением покосившись на папу, отчего тот засмеялся.

— Умница, доченька, — произнесла Майя, скопировав обращение Саши, отчего Гермиона замерла, будто вслушиваясь в звуки голоса женщины. — Смеяться над своими страхами — правильно.

Во время ужина в голове кудрявой девочки пульсировало это ласковое «доченька», от которого хотелось просто растечься по поверхности и слушать бесконечно. Гарри с пониманием смотрел на девочку, и, улыбаясь, ел. Всю жизнь желавший семьи, обретший ее в снах, а теперь и наяву, мальчик хорошо понимал и Миону, и Аленушку. Майя несколько раз обращалась к Аленушке, заставляя ту, подобно Гермионе, замирать от ласки, звучавшей в голосе, а вот Саша очень хорошо видел, как реагируют дети, понимая, что это значит.

— Саша и дети, — объявила после ужина Майя. — Сегодня мы будем учиться ходить в