отчего дети захихикали.

Начинался новый день, а станет ли он днем решений, изменит ли он что-нибудь в жизни Березкиных — этого сказать еще никто не мог, ведь день только начинался. Привычно расчесывал Гермиону мальчик Гарри, привычно поскакала в ванную Аленка, также привычно воскликнув: «Я первая!»… Улыбалась Майя своему избраннику, и носил ее на руках сам избранник. Начинался новый день.

Глава 29

Часть 27

Голем, украшенный проблесковым маячком синего цвета, что сразу же вызвало смех отца семейства, медленно приближался к Хогвартсу, за ним следили внимательные глаза Александра, оставшегося у прохода в мир, пока остальное семейство изнывало от беспокойства, но с папой был еще и помощник, готовый помочь в любую минуту. По поводу проблескового маячка, как и вида голема, вышел у Березкиных жаркий спор, ибо Аленушкина фантазия изобразила что-то динозавроподобное, что, конечно, внимание привлекало, но и напугать могло.

Так или иначе, голем подошел к самому замку, вежливо постучав в ворота хвостом. Оставалось только ожидать реакции. Первая реакция в виде не очень высокого молодого человека, украшенного полуторным мечом, последовала незамедлительно. Отодвинув, опять же хвостом, азартно рубившего его молодого человека, голем прошел внутрь замка. После этого оставалось только ждать и надеяться на то, что создание магии не спалят Адским огнем.

А в замке в этот момент голема окружили скелеты, вынудив создание остановиться. Согласно заложенной программе, голем воздел зажатый в руке свиток и небольшой мешочек, перекочевавшие затем к Ровене, как самой смелой из всех, собравшихся в этот час в Хогвартсе. Название замку дал Салазар, поскользнувшись как-то утром на чьих-то останках, так оно и прижилось.

Убедившись, что Ровена все еще жива, Годрик тяжело вздохнул и пошел точить меч, а Салазар подошел поближе. Четвертая представительница Основателей еще сладко спала в обнимку с любимой секирой, поэтому будить ее не стали — у всех Основателей был хорошо развит инстинкт самосохранения, без которого, в их просвещенном тысяча сколько-то там году, было совсем никак. Свиток оказался письмом, а в мешочке звенели два флакона, заполненных, как мгновенно определила женщина, воспоминаниями.

— Интересно, — проговорила Ровена, отправившись в направлении своих покоев. — Таких гонцов еще не было.

— А, так это гонец? — удивился Салазар, уже думавший, как бы захватить такое забавное существо.

— Это голем, — задумчиво просветила его глава, по легенде, дома воронов. — Голем, принесший послание. Значит… Или нас уважают, или боятся, что, в общем-то, одно и тоже.

— Боятся — это хорошо, — кивнул Слизерин, отправляясь вслед за женщиной.

Послание было составлено на немного корявой латыни, изобиловавшей повторениями, но демонстрировавшее четкость формулировок, что говорило о том, что составил его человек, на латыни не говорящий, однако имеющий научный склад ума. То есть, не воин. Вчитавшись в послание, Ровена сначала посчитала его чей-то глупой шуткой, ибо оно описывало историю их детища почти на тысячу лет вперед. Покосившись на флаконы с воспоминаниями, женщина вздохнула.

— Салли, пойдем-ка, воспоминания посмотрим, — ей не хотелось, просто очень не хотелось смотреть присланное им, но Ровена понимала, что все равно придется. — Ты мне там нужен будешь, достоверность оценишь.

— Чего оценю? — удивился зельевар.

— Увидишь, чего, — еще раз вздохнула Ровена, подумав об окружающих ее идиотах. Скелеты на всякий случай отошли на десять шагов назад, а некоторые залезли на факелодержатели. Легендарные Основатели нырнули в извлеченные из первого сосуда воспоминания.

Воспоминания что из первого, что из второго сосуда принадлежали… Вполне взрослым людям, по мнению Салазара, и детям, по мнению Ровены, ибо она замечала то, что не заметил Салли — чистокровность детей, которых воспитывали довольно сурово, но почему-то воспитывали неодаренные; при этом из всего этого торчала борода одаренного, оказавшегося каким-то «директором» Хогвартса. Осознавать, что всего за тысячу лет замок так обветшает, что на помещениях перестанут держаться чары, было грустно.

Из воспоминаний Ровена выпала, весело смеясь. Они увидели историю наследника Салли, и от этой истории женщина уже не могла не хохотать. Разорвавший душу наследничек — это было очень смешно, с точки зрения женщины, вот история дочери Ровену, конечно, впечатлила, а во всем остальном она не видела ничего особенно страшного.

— С наследниками разберемся сами, — задумчиво произнес Салазар Слизерин. — Годрик пусть меняет свои правила так, чтобы никакая баба никогда не стала деканом факультета боевых магов… ты, Ровена, конечно, извини…

— Да я согласна, — вздохнула поименованная женщина. — Если защитников дрессируют защищаемые, то зачем такие нужны. Еще с этим странным «директором» — это, вообще, кто?

— Узурпатор, живущий в какой-то пристройке… — задумчиво проговорил Салазар. — Надо пославших это послание захватить и пытать, пока не расскажут, откуда у них такие сведения.

— Согласна, — кивнула Ровена. — А если у них есть портал времени, тогда сами все решим. Сейчас напишу письмо, зачарую и, когда его возьмет в руки живой — сработает захват пространства.

К счастью Березкиных, о том, что голем постоянно записывает происходящее вокруг него, Основатели и не подозревали. О таких возможностях они почему-то не знали. Поэтому все детали ловушки были записаны на кристалл, теперь все зависело только от того, что произойдет после передачи послания. Увидев возвращавшегося голема, Александр уже хотел шагнуть к нему, но помощник остановил его. Он достал кристалл из произведения Аленкиного искусства, при этом проигнорировав послание, зажатое в руке голема. Проход закрылся, а творение фантазии человеческой, отработав программу, застыло в двух метрах от точки перехода.

— Да, — вздохнул Березкин-старший. — Все-таки поступили ваши основатели ожидаемо.

— Они хотели нас… — Гермиона не могла поверить тому, что услышала. — Мучить?

— Похоже на то, — Аленка чего-то подобного, учитывая, как обошлись с Гермионой и Гарри, от магического мира как раз ожидала. — Пошли тогда они все к… Ой! — Гарри успел закрыть сестренке рот до возникновения проблем. Девочка благодарно кивнула.

— Согласен, — вздохнул Александр и посмотрел на Майю. — Мы обязаны с ними общаться, или они могут быть свободны? — на что Майя только улыбнулась.

Ровена Райвенкло в это время, посчитав, что лишние пару плетей никому не вредили, объясняла любимой дочери, как себя правильно вести и почему воровать — неправильно. Дочь, повизгивая, внимала мудрому слову матери.

***

Молли Уизли, вынужденная бежать из Британии с семьей, в Румынии вполне обжилась, хотя и возникли свои трудности, но женщина вспомнила, из какого она рода,