огромном пространстве, полном различий и даже чужеродности? Воображая книгу, которую он мог бы когда-нибудь переработать для арабских читателей, хотел ли он представить этой другой аудитории «Африку» в своем новом понимании?

***

«По мнению наших ученых и космографов, — писал Йуханна ал-Асад, — Африка разделена на четыре части, то есть на Берберию, Нумидию, Ливию и Землю черных»[351]. Эти «части» представляли собой, прежде всего, широтные климатические зоны, или акалим, которые ал-Идриси и Ибн Халдун использовали, чтобы систематизировать свои описания. Правда, у ал-Идриси седьмой иклим вышел за пределы Средиземноморья на север до самой Англии и Норвегии, а Ибн Халдун растянул третий иклим от Атласских гор через Красное море до Китая. Термин акалим мог также означать просто «регионы», то есть крупные политико-географические единицы, такие как «иклим Миср [Египет]», которые использовал ал-Мукаддаси при описании областей ислама[352]. Йуханна ал-Асад организовал свою книгу с учетом обоих значений термина.

Иногда под его пером понятие «Африка» как целое ускользает или сужается, например когда «африканцы» у него становятся просто древним населением северо-западной Африки — то есть берберами. Впрочем, в общем разделе, посвященном вере «древних африканцев», он именует африканцами всех: «li Affricani de la Barbaria», «li Affricani di Numidia et Libia» и «li Affricani nigri»[353].

Берберия — пишет наш автор — простирается в Северной Африке от королевства[354] Тунис на востоке через Атласские горы до океана. Это «самая знатная часть Африки»: здесь есть несколько королевств (а существование королевства в арабской географической литературе считается признаком исключительности), много городов, «люди белые и разумные» (li Homini bianchi et rationabili). Нумидия, пояс к югу от Берберии, протянулась от оазиса ал-Вахат в Египте на запад до Атлантики. Это территория менее высокого качества (de mino conditione), область, где растут финиковые пальмы, где нет королевств, а только широко разбросанные города. Ливия, следующая зона к югу, представляет собой пустынную местность с кочевыми народами и редкими поселениями. Страна черных — Билад ас-Судан, напротив, имеет целых три главных королевства и еще несколько поменьше, некоторые с «богатыми и деловыми жителями и хорошим управлением», а в других живут «хуже зверей». О землях, лежащих между рекой Нигер и Атлантическим океаном, он кое-что знал от купцов из Томбукту, но сам никогда их не видел[355]. (Йуханна ал-Асад не упомянул, что в 893/1488 году португальские мореплаватели открыли морской проход между Атлантическим и Индийским океанами и что в следующем году мореплаватель из Аравии независимо от них описал мыс Доброй Надежды в своих «Первых принципах и правилах мореплавания»[356]. Позже мы вернемся к вопросу об умолчаниях в труде Йухан­ны ал-Асада.)

К этим четырем частям Африки Йуханна ал-Асад добавляет пятую, «весьма знаменитую [famosissima] провинцию Египет». Здесь он занимает определенную позицию в споре между географами — однажды он даже уточняет: между «африканскими учеными», — которые расходятся во мнениях о том, какая часть Египта «принадлежит Африке», и о том, является ли Нил границей между Африкой и Азией. Кто были эти ученые? Ни один из крупных мусульманских географов не проявляет особого беспокойства по поводу этого схематического разделения. Они видят Египет как связующее звено, а не границу между различными частями Дар ал-ислам, и описывают Нил в системе широтных «климатов». Впрочем, проблема, к какой части света относить цивилизованный Египет, долгое время занимала также и европейских географов. Граница между Африкой и Азией была спорным вопросом для составителей христианских карт мира — mappaemundi: проходит ли она по Нилу или по Красному морю? Йуханна ал-Асад, похоже, больше склонялся разделить озабоченность европейцев. Он решил уступить Азии восточный берег Нила до Красного моря. Эфиопию он тоже относит к Азии, а Египет на западном берегу Нила считает «африканским»[357].

Описав Африку по регионам, Йуханна ал-Асад переходит к характеристике ее народов. Старейшими ее обитателями, пишет он, были темнокожие. К северу от Билад ас-Судана земли на протяжении веков оставались необитаемыми. О происхождении черных и об их этнической структуре он, по собственному признанию, мало осведомлен. Но их языки различны, что он может засвидетельствовать сам, так как слышал, помимо прочих, как говорят на языках сонгаи и гоби[358].

Первыми «белыми африканцами» — рассказывает он далее — были берберские народы. Историки расходились во мнениях относительно того, откуда они пришли: возможно, их предками были филистимляне из Палестины, возможно, сабеи из Йемена, а может быть, люди, пришедшие через Грецию из дальних восточных краев. (Ибн Халдун рассмотрел еще больше теорий и в итоге отнес большинство берберских племен к потомкам филистимлян, а два из них, включая зената, — к выходцам из Йемена.) Рассеянные по Северной Африке и разделенные на «народы» (populi), то есть племена и их подразделения, берберы от области к области отличались друг от друга образом жизни. Они построили многие североафриканские города и дали начало некоторым из великих династий Африки: от лемтунской ветви племен санхаджа произошли Альморавиды, от племен зената — Мариниды[359].

Что касается берберских языков, то Йуханна ал-Асад отмечает различия между ними в произношении и в лексике, но все же воспринимает их как единый язык: «коренной язык Африки», который его носители называют аввал амазиг — «благородный или самый главный язык», а арабы просто «берберский» («la lengua Barbaresca»). Йуханна ал-Асад пишет, что, по некоторым утверждениям, арабский глагол барбара значит «бормотать», подобно крикам животных, но что сам он о берберском языке так не думает (этим он отличается от более ранних авторов, в частности, ал-Мукаддаси, который воскликнул: «Малопонятно!»). Скорее, его интересует, в какой степени различные берберские общины сохранили «чистую» речь и имела ли она когда-либо в древности письменную форму[360].

Следующими, по мнению Йуханны ал-Асада, были арабские народы, приходившие в Северную Африку с волнами завоеваний и миграций в VII–XI веках. Разделенные на три крупных племени и множество племенных подразделений, они были разбросаны по всей Северной Африке, и их обычаи различались от пустыни к пустыне, в шатрах одни, в городах другие, в горах третьи. Большинство предпочитало кочевую жизнь («Арабы вне пустыни, как рыба, вытащенная из воды»), у некоторых были процветающие общины, множество лошадей и верблюдов, великолепные шатры, а женщины увешаны украшениями. Жители районов между Атласскими горами и средиземноморским побережьем занимались земледелием; дальше на юг жили кочевники, каждый год пересекавшие пустыню на пути в Томбукту; были еще настолько бедные, что жили за счет воровства и грабежей. Некоторые платили дань султану Феса или несли военную службу у султана Тлемсена, а другие отрицали всякие узы зависимости и либо брали дань