— Но ведь все получилось!

Вэлларс строила из себя обиженного ребенка и никак не могла понять, почему все вокруг недовольны.

— Ох, Викки… Неужели ты до самой старости будешь жить с дурью в голове? — бабушка поджала губы, подошла ко мне, взяла за руку и пощупала пульс. — Как себя чувствуешь?

— Голова кружится и немного шатает, будто вот-вот упаду. Но в целом, неплохо, — призналась я.

Госпожа Слоун помогла дойти до кресла, усадила и вновь обернулась к внучке.

— Где именно лежала тетрадка? Я была тут утром и ничего не видела.

— Говорю же, под кроватью! — Вэлларс нагнулась. — Там сейчас Маруська!

— Сама ты… Маруська, — бабушка шуганула кошку и внимательно осмотрела пол. — Тут, говоришь, валялась? — она прищурилась. — Мда, удачное место. Пока не заглянешь, не увидишь.

Я тоже оценила прежнее месторасположение блокнота и поняла, что госпожа Слоун права. Он мог валяться здесь очень давно. Хотя… почему давно?

— Думаете, это записи Дамиана? — спросила я, чувствуя, как замирает сердце.

Думать о ректоре плохо не хотелось.

— Или кого-то из гостей на помолвке, — задумчиво ответила бабушка. — Не помните, никто в обморок не падал? А то впечатлений у него до самой смерти хватит, вы только представьте: одна Вэлларс дает клятвы, а вторая лежит в подвале, — она присела на соседний стул. — Делать нечего, будем ждать, пока этот некто заявит о себе.

— А вы думаете, заявит?

— Уверена. Еще и шантажировать начнет. И нет, это не Дамиан. Иначе он не согласился бы на помолвку, слишком большое пятно на репутации ректора Королевской академии.

Наверное, бабушка права, но все же не мешало быть осторожнее с женихом. А впрочем, разве теперь мне надо об этом заботиться? У нас есть настоящая Вэлларс, пусть сама и выпутывается.

— Сделаем вот как, — продолжала госпожа Слоун. — С одной из вас я уеду в путешествие, чтобы избежать сплетней среди слуг. А вторая вернется в академию и станет внимательно следить за ходом событий.

— Ура! Я еду учиться! — радостно воскликнула Вэлларс и тут же замолчала под тяжелым взглядом бабушки.

— Рада твоему энтузиазму, но ты едешь со мной. В академию вернется Вика.

— Почему?!

— Она умней, — жестко ответила госпожа Слоун. — И не тяготеет к безрассудному поведению.

Вэлларс недовольно топнула ногой. Я понимала ее чувства, сейчас, когда почти уверилась, что все встанет на свои места, вдруг так просчитаться.

— Но мы не полностью идентичны, — напомнила я. — Волосы, например…

— Не проблема. Есть зелье для быстрого роста. Лица у вас одинаковые, а небольшая разница в фигуре… под платьем не видно.

Вэлларс злилась, а бабушка, не обращая на нее внимании, деловито составляла план моей дальнейшей жизни.

— Станешь вести себя спокойно и посматривать по сторонам, если кто-то задумал недоброе, он даст о себе знать, — говорила она.

А я с удивлением поняла, что рада вернуться в академию. Неужели учеба так поглотила или…

— Тем более, Дамиан твой жених, придется с этим считаться, — госпожа Слоун сжала мою руку.

— Вообще-то, он мой жених, — буркнула Вэлларс.

— Нет, моя дорогая, не твой. Клятвам плевать на тело, — бабушка улыбнулась. — Главное, то, что внутри. Не следовало спешить с перемещениями, Викки, глядишь, мы бы успели разорвать помолвку. Сама виновата, нечего злиться, пора взрослеть, внученька. Пора взрослеть.

* * *

Это мучительно, сидеть перед чистым листом бумаги, когда на ум не приходит ни одной строчки. Лишь пустота и апатия.

Я смотрела прямо перед собой и пыталась ответить на вопрос о хрустальном шаре, но чем больше думала, тем больше понимала, что ничего не помню.

Перед моим отъездом в дом госпожи Слоун, преподаватели дали несколько заданий, которые стоило выполнить как можно скорее, тем более, завтра вновь возвращаться в академию, но я никак не могла справиться с последним.

Бабушку, кстати, совершенно не смущало, что в отличие от Викки Вэлларс, получившей обратно все свои силы, я стала полноценной немагической копией. Не-ма-ги-чес-кой! Каким образом буду продолжать обучение — не знаю, но раз бабушка сказала, что что-нибудь придумает, значит придумает.

Вздохнув, я вновь оценила белоснежность листа. Эту тему изучали в прошлом году, но просить помощи у Вэлларс теперь бессмысленно. Маруськой она была намного добрее, честное слово!

Придется поискать ответ в книгах. Учебники остались в академии, но в домашней библиотеке тоже может найтись что-нибудь интересное.

* * *

— Что ищете, Викки? — раздался голос Дамиана.

Он сел в кресло и с интересом принялся наблюдать, как я рассматривала книжные стеллажи.

— Что-нибудь про хрустальные шары, — вздохнула я. — Сложный вопрос попался, надо освежить знания.

— Задание по предсказаниям?

— Да. Странный предмет, должна признаться, — я вытащила тонкую книжицу в серо-розовую клеточку и раскрыла оглавление. — Для любого гадания есть десять вариантов толкования, разве так должно быть?

— А вы хотите точно знать, что случится через день? — усмехнулся мужчина.

— А почему нет? Это многим облегчило бы жизнь.

— Кому, например?

— Мне, — ответила я, ведя пальцем по строчкам.

Книжица была старой и в некоторых словах стерлись буквы. Это затрудняло чтение.

— И что вы хотели бы узнать? — он заинтересованно прищурился. — Неужели предсказания от господина Штробера вам недостаточно?

— Это немного не то. Он, без сомнения, гениальный человек, но его прогнозы слишком глобальны, а мне достаточно просто знать… например, какой вопрос будет в следующей контрольной. Чтобы заранее подготовиться.

— Уверен, вы часто этим бы пользовались, — рассмеялся Дамиан. — Все женщины любят хитрость. Положите книгу, она все равно ничего не даст. В этом доме нет ничего стоящего, я посмотрел мельком. Знаете что… Идемте по магазинам? Рядом небольшая деревушка, в которой, как мне сказали, находится чудесная букинистическая лавка.

Я удивленно воззрилась на ректора, но мужчина сидел спокойно, расслабленно и чуть иронично улыбался.

— С радостью, — сказала я. — Только бабушку предупрежу.

* * *

— Готовы? — спросил Дамиан, встретившись со мной подле кареты. — Сегодня на улице прохладно.

— Я взяла накидку, — я продемонстрировала перекинутую через руку ткань. — А бабушка обещала напоить нас глинтвейном по прибытию, если сильно замерзнем.

— Ваша бабушка весьма понимающая дама.

Дамиан помог сесть в карету, следом забрался сам и, закрыв дверь, велел трогаться.