— Сережа, ты очень плохой человек. Гнилой. Иди спать. Саша, сынку, наливай. Мы будем пить и разговаривать, а мент пусть спит!

Сергей незлобиво усмехнулся, опрокинул в рот последнюю свою порцию виски (хватит! На сегодня хватит дуэлей, как сказал король из «Трех мушкетеров»), хлопнул Влада по обнаженному синему от наколок плечу:

— Спасибо!

— Пожалуйста.

— Пошел спать.

— Удачи. А мы посидим.

Сергей пошел в туалет. Из зала слышался громкий шепот Влада — он учил Сашку воровским аксиомам:

— Первым делом надо обворовать близкого тебе человека. Прибраться у него. Хэ-э! Он не ждет от тебя ничего такого, у него нет тайн. А ты его хоп! Хэ-э. Не хочешь Серегу обчистить? Да он тля, у него денег прорва, а он тебе копейку жалеет. Ладно, Саня, ты сначала мне скажи, где у Сережи деньги спрятаны. Дядя Влад покажет класс. Были бабули и нету! А? Где?

Сашка что-то пьяно бубнил в ответ.

Сергей покачал головой укоризненно, открывая дверь в туалет: «Господи, с кем я дружу! Это, наверное, наказание мне за грехи прошлых жизней!»

Сергей вошел, встал перед унитазом, спустив штаны, стал сосредоточенно писать.

Да, это его карма — общаться с такими! Расскажи ему, где он деньги прячет! А хрен ты найдешь, Робин Влад, пакет с деньгами за унитазом! Хрен!

Но тут же уверенность пропала.

А вдруг найдет?

Сергей на всякий случай извлек деньги из тайника, засунул пакет за пазуху — будет спать в обнимку с наличностью. А что? Робин Влад, он такой… Беспринципный, сука, друг…

— Где Влад? — спросил утром Сергей у задумчивого Сашки.

— Ушел чуть свет.

Сергей пощупал себя — деньги на месте.

Вот чучело уголовное, ведь реально напугал своей пургой пьяной: «Где Сергей деньги прячет? Приберусь!» Вот тля.

Сергей посмотрел на Филиппова:

— Что Влад говорил вчера?

— Не помню.

Сергей хмыкнул:

— А я вот помню.

— И что он говорил?

— Спрашивал у тебя, где я деньги прячу.

— А я никак не могу сказать — я не знаю. — Сашка был искренен. — Может, правда Насте позвонить?

— Ты поторопись. Гуля, она ведь всеми правдами и неправдами вернется и возьмет папика в оборот. Такой шанс! Но у тебя есть пара месяцев.

— Я успею!

— Надеюсь на тебя. И знаешь что?

— Что?

— Надо завязывать с пьянками! Мы как с ума сошли — пьем и пьем. Никогда такого не было.

— Не было, потому что вот этого всего не было: бандитов, убийств!

— Ладно, Саня, не ссы! Прорвемся.

— А я и не ссу. Я с утра уже поссал.

— А я еще нет! Пойду! Сегодня много важных дел. А основное правило какое? Перед важным делом надо обоссаться, чтобы потом не обосраться!

В дверь настойчиво стали звонить. Началось!

Сергей пошел открывать.

Демон был озабочен. Пройдя в зал прямо в грязной мокрой обуви, сел на постель Сергея.

— Собирайтесь! Шеф зовет. Вчера ночью такое было… Эта гнида Крольчонок, из-за него все вляпались. Мы клуб брали штурмом, стрельба, драка, а тут менты (успели им позвонить, суки) налетели, давай всех вязать. У всех парней оружие, кастеты… Да, круто влипли. Маус успел пробраться в кабинет к Крольчонку, схватил гада за горло и выволок через черный ход. Теперь с ним Вазелин по душам говорит. Поехали быстрее, у босса нет времени — из-за разгрома клуба придется залечь на дно, пока менты не успокоятся. Губернатор по телевидению выступал, возмущался, что у нас в городе разгул бандитизма, мафиозные группировки — дело по «Домино» взял на контроль. Спустить на тормозах будет не так просто, хотя… Деньги, деньги все решают… Придется раскошеливаться как следует!

Сергей чистил зубы и ухмылялся про себя — немножко поприжали мафию Вазелина. Основную массу боевиков, судя по рассказу Демона, повязали в клубе, многие отмажутся, но кто-то и сядет за хулиганство, незаконное хранение и ношение оружия, разбой.

Вытираясь полотенцем, Сергей вышел из ванной — взлохмаченный, не проспавшийся после ночной пьянки. Сашка Филиппов таращился на Демона, словно увидел впервые. Хоть бы не ляпнул о ночном походе Сергея в пиццерию, дурак, и о визите Влада. Ненужные объяснения не нужны совершенно!

— Зачем мы Вазелину? — спросил Сергей. — Он дал вчера указание заняться Крючковой.

— Главное, что интересует шефа, — кто убил Игрока и за что? Ты же бывший мент, следак. Посмотришь на Крольчонка, определишь, правду он говорит или умудряется и на дыбе мутить…

— Вы его на дыбу подвешивали?! — изумился Сергей. Дикость средневековая!

— За все говно Крольчонка следует не за руки, а за яйца подвесить.

Быстро одевшись, вышли на улицу. У подъезда ждал джип «лендкрузер». Молча погрузившись, поехали на конспиративную квартиру, где пытали Крольчонка.

Квартира располагалась в доме напротив областного управления внутренних дел, чему Сергей немало подивился: умно придумали вазеловцы — ни у кого из следаков и оперативников не хватит ума профильтровать дом у себя под носом.

Поднявшись на третий этаж, Демон постучал в дверь условным стуком. Открыли без спроса. Сергей вошел вслед за Демоном и уже в прихожей ощутил тошнотворный запах мочи, пота и жженого мяса. А еще тихо стонал человек в дальней комнате.

Демон завернул в зал. На диване и в креслах сидели хмурые, сосредоточенные боевики Вазелина — пять человек, один из них армянин, смотревший по телевизору любовный женский телесериал. На журнальном столике валялись огрызки яблок, кожура от семечек облепляла шкурки бананов.

— Где босс? — спросил Демон.

Один из боевиков кивнул за стену.

Пошли в другую комнату. Войдя, невольно содрогнулись.

На табуретке у двери сидел мрачный Вазелин, на большом блестящем лбу собрались морщины. Рядом суетился распаренный, в расстегнутой белой рубахе амбал Маус — он колдовал над раскаленным мангалом — красные угли потрескивали, чад ел глаза, стальные прутья, словно шампуры, лежали на мангале и посинели от накала. У закрытого одеялом окна был подвешен к потолку посеревший от боли Крольчонок — его губы стали пепельными и потрескались, глаза прикрыты, голова бессильно склонилась — вывернутые плечевые суставы приносили Крольчонку неимоверную боль, но еще большие страдания причинял ему бывший соратник — верный пес Вазелина Маус прижигал обнаженное тело Крольчонка раскаленными прутами, а иногда, когда ответа долго не было или Крольчонок впадал в забытье, он пронзал его острым штырем довольно глубоко — кровь из ранок сочилась алыми струйками и по ногам скапывала в таз.

— Останься только ты, — велел Сергею Вазелин.