– Что ты там мелешь, так-на? – заворчал сталкер, но руки от кастрюли убрал. – Что это за хрень вообще, где мы?

– Мы в Лазаревском, – виновато вздохнул Плюх. – Прости, не мог я Забияку на растерзание «питекантропу» оставить. Только вот для чего ты за мной следом полез, я так и не понял.

– Так мне это все-таки не приснилось… А ну, рассказывай, что дальше было и почему я ничего не помню?

Косморазведчик, опустив не относящиеся к делу подробности, рассказал сталкеру, что случилось, и поделился с ним своими мыслями насчет излучения. К этому времени как раз вернулась девушка, держа в руках обрезок веревки. Плюх сдвинул кастрюлю назад, чтобы она не закрывала глаза Шершню, и привязал ее, пропустив веревку между ручками. Получилось не очень удобно, кастрюля то и дело пыталась сползти на глаза, но все-таки это было лучше чем ничего. К тому же, поворчав, сталкер затянул завязки потуже и посудина устаканилась покрепче, хотя Шершень все равно оставался угрюмым.

– Где моя «Печенга»? – проворчал он.

– У меня, – созналась Забияка. – Вам она все равно была без надобности.

– «Без надобности»!.. – передразнил Шершень. – А ну дай сюда, так-на!

Девушка сняла и неохотно протянула винтовку.

– Что теперь? – продолжил ворчать сталкер.

– Пойдем искать улицу Победы, – сказал Плюх.

– С хрена ли?

– Ты же сам слышал, как кто-то говорил, что видел, как Блямс выскочил из Лазаревки в районе столовой «Минутка», а до этого бежал по улице Победы. Кстати, может ты знаешь, где эта «Минутка»?

– Не знаю я ничего, – еще сильнее посмурнел Шершень.

– Тогда пошли искать.

Сталкер стал подниматься, но его качнуло, и он снова упал на скамейку.

– Голова кружится, так-на… Идите пока без меня, я отлежусь малехо, в себя приду. А когда отыщете что – вернетесь за мной. Вернетесь же?..

– Ёшки-блошки, да конечно вернемся! – взмахнул руками Плюх. – Только ты осторожней тут, никуда не высовывайся и, главное, кастрюлю с головы не снимай. А чтобы силы вернуть – поешь, в рюкзаке еще банка тушенки осталась. И воды в бутылке на пару глотков – тебе хватит, а мы уже попили.

– Тушенки-то вам оставить чутка? – буркнул Сталкер.

– Было бы весьма желательно, – в тон ему проворчала Забияка. – Мне. Ему не надо.

Выйдя из зеленой двери с цифрами на кнопках, Плюх и Забияка повернули было налево, но вскоре поняли, что тут им на расположенную прямо перед ними улицу не выйти – проход был загорожен таким же точно проволочным забором, что и возле железнодорожного перрона. У разведчика мелькнула мысль разделаться с преградой с помощью бластера, однако он ее тут же отверг; энергии оставалось слишком мало, чтобы тратить ее на необязательные действия.

– Идем в обход, – мотнул головой Плюх.

Забияка молча кивнула. Она вообще, после того как пришел в себя Шершень, стала задумчивой и молчаливой. Чтобы как-то расшевелить девушку, косморазведчик предложил:

– Может, пока ходим, я продолжу рассказывать, как в Зону попал, и вообще?..

– Продолжи.

– А ты, смотри мне, не кисни! Мы все равно отсюда выберемся, вот увидишь! Я вон вообще чуть с ума не сошел, когда вместо дома неведомо где оказался, и то надежды на возвращение не теряю…

– На возвращение из Зоны? – удивленно перебила сталкера Забияка.

– Ага, интересно стало? – улыбнулся Плюх. – Ну, слушай тогда.

И пока они шли назад вдоль кипарисов и бетонного забора, пока, повернув направо – в другую от пляжа сторону, – выходили на улицу, которую видели из-за проволочной сетки, косморазведчик вкратце рассказал девушке, в чем заключается его работа, что с ним произошло, когда он возвращался с последнего задания, и что с ним и Блямсом случилось уже здесь, в Зоне.

– Получается, твой друг не человек? – больше всего удивило из услышанного Забияку.

– Ну да, я же говорю, он «богомол» с Машечки.

– Машечка на меня тоже произвела впечатление, – с непонятной интонацией сказала девушка. – Это ж надо – так сильно любить, чтобы целую планету назвать в честь своей дамы сердца!

– Ну… я просто… что первое в голову пришло… – залепетал разведчик, сам себя ненавидя за подобную реакцию.

– А если бы тебе какая-нибудь непристойность первой в голову пришла? – усмехнулась Забияка.

– Мне непристойности в голову не приходят, – буркнул Плюх.

– А куда они тебе приходят? – уже откровенно потешалась над ним девушка.

– Знаешь что!.. – вспыхнул косморазведчик. – Я тебе ничего больше рассказывать не буду. Ты ведешь себя крайне неприлично.

– Прости, – сразу стала серьезной Забияка. – Правда, прости, Егор. Сама не знаю, что на меня нашло такое. Видимо, подействовало все это, – повела она вокруг рукой. – И, если честно, я твоей Машечке даже завидую. Меня, кстати, Илоной зовут.

Плюх от неожиданности вздрогнул.

– И… можно тебя так называть?.. – сглотнул он.

– Наедине можно. При посторонних не надо. Илоной я была на Земле, в Зоне я – Забияка. Ну, еще для папы Илона.

– Спасибо, – глухо произнес разведчик. Затем прокашлялся и завертел головой: – Так что это за улица? Не та, что мы ищем?..

Забияка… или как теперь лучше – Илона?.. тоже принялась вертеть головой.

– Вон, на двухэтажном доме табличка… улица Лазарева, пятнадцать. Мы тоже на этой улице останавливались, когда отдыхали тут… очень давно. Но тогда здесь все выглядело совсем иначе. Потому что много лет прошло, или потому что это не мой мир?.. Но улица Лазарева…

– Ёшки-блошки, везде один Лазарев, – помотал головой Плюх. – Поселок Лазаревское, станция Лазаревская, улица Лазарева, в первом же попавшемся доме – портрет Лазарева… Я и впрямь чувствую себя беспробудным неучем.

– Беспробудными бывают пьяницы и дураки, – сказала девушка. – А получить новые знания никогда не поздно.

– Согласен. Но сейчас нам другое знание необходимо: где здесь улица Победы.

– Надо искать, – развела руками Забияка.

Косморазведчик вышел на проезжую часть и посмотрел сначала в одну сторону улицы, затем в другую.

– Смотри, – протянул он руку к вокзалу. – Там виднеется что-то вроде моста. Может, там и другая улица начинается?

– Мост через улицу?.. – посмотрела туда же и девушка. – Вероятно, чтобы безопасно было переходить дорогу. Здесь же наверняка авто ездили. Кстати, хотелось бы знать, где они все? Ни одного не видно… Не могли ведь жители уехать отсюда.

– Авто – в смысле, автомобили? Да, у нас они до конца двадцать первого века активно использовались. Сейчас тоже есть, но больше ради экзотики. А почему тут их нет… Трудно сказать. Самих ведь жителей тоже не видно. Не мог же поселок стать частью Зоны, оставив людей, да еще вместе с автомобилями, в другом месте планеты. Хотя с этой Лазаревкой вообще непонятного много. Будто еще одна Зона внутри первоначальной.