Эта история полностью повторяла напечатанную в газете. Марсель два часа репетировал свою речь и мимику перед леди Лореттой и князем, чтобы все выглядело достоверно.

— Но как студенты-двоечники смогли справиться с вами, дипломированным магом?! — удивился один из профессоров.

— А вот это уже пусть суд выясняет. Но и так ясно, что у них был сильный покровитель. Киф задержан и сейчас дает показания, это только дело времени, когда он назовет имя.

Говоря, Рильон перевел взгляд на толпу, туда, где стоял Галендан. Но эльф уже отвернулся, всем видом показывая, что разговор его не касается, и направился к центральному корпусу. Только отороченная серебром мантия мазнула по плитам площади, поднимая облачко пыли.

* * *

Декан алхимического факультета важно шествовал к административному корпусу Академии Магии. Со стороны казалось, что светлый эльф не спешит, любуется видами парка, частично восстановленного после его вспышки ярости. Однако это было не так. Лаусиэля Галендана подгонял страх разоблачения.

Он нутром чувствовал, как золотые песчинки перетекают из одной стеклянной колбы в другую, все ускоряясь. Его время в этом городе истекает. Если законники объединят все косвенные улики, то их и без признания Кифа будет достаточно, чтобы испортить жизнь и репутацию спесивому эльфу.

Нужно бежать, пока этого не случилось. Но делать это следует неторопливо и элегантно, чтобы не уронить эльфийскую честь и чтобы никто не догадался о бегстве.

Соблюдая видимую невозмутимость, декан вошел в приемную ректора и холодно улыбнулся скучной старой деве, исполняющей обязанности секретаря.

— Госпожа Криспин, ректор у себя? — спросил он, немного смягчив обычный ледяной тон.

— У себя, — кивнула девица и слегка зарделась, — он как раз о вас спрашивал. Сейчас доложу.

— О, прошу вас, не надо! — снисходительно отозвался эльф. — Не стоит отрывать господина ректора от важных дел. Я всего лишь хочу оставить заявление на срочный отпуск. Мне прислали весть из Светлого леса. Моей дорогой бабушке, леди Зеленых Ветвей, настало время соединиться с предками. Я ее единственный внук и хотел бы проститься.

При этих словах эльф скорчил такую печальную мину, что секретарь сочувственно всхлипнула.

— Госпожа Мерил, — голос декана потеплел настолько, что в нем появились прочувствованные нотки, — прошу, дайте мне свиток с магической печатью. Я напишу заявление, а вы потом отнесете господину Грухенхейму, чтобы заверить… Мой экипаж уже стоит у дверей. Бабушка не сможет долго ждать!

Секретарь заморгала, поднимая ветер куцыми ресницами, неуверенно улыбнулась и поплыла, поддаваясь знаменитому эльфийскому обаянию.

Лаусиэль самодовольно усмехнулся. Он уже приготовился быстро набросать пару строк и бежать, но…

Госпожа Криспин вдруг дернула за бороду фигурку гнома, стоящую на столе.

Раздался резкий гудок. Медный горняк шевельнулся и погрозил секретарю кулаком. Девица вздрогнула, сбрасывая наведенную благосклонность, поджала узкие губы, строго блеснула круглыми стеклами очков, за которыми прятались невыразительные серые глаза, и кивнула посетителю на дверь:

— Проходите, господин декан, вас ждут.

Галендан, кипя от ярости, с трудом удержал лицо.

Какая-то человечка сумела противиться его природному магнетизму! Так его еще не оскорбляли! Обычно девицы и даже парни растекались лужицей перед его белокурым совершенством.

Окинув упрямицу презрительным взглядом, Лаусиэль величественно шагнул в распахнутую перед ним дверь. Не глядя по сторонам, он прошел по бордовой ковровой дорожке к столу ректора.

— Господин Грухенхейм, светлого дня! — со скрытым бешенством поздоровался декан.

— И вам крепкого свода, — отозвался гном, хмуря тяжелые брови.

Подземные жители не любили и опасались лесов, так что приветствие эльфа было тонко завуалированным оскорблением.

— Мне нужно срочно отбыть в Светлый лес по семейным обстоятельствам…

— Боюсь, господин Галендан, вам придется задержаться! — перебил ректор, не давая повторить слезливую историю про умирающую бабушку.

— Прошу прощения? — эльф скрипнул зубами. — На каком основании вы мне отказываете? Моя бабушка…

Не обращая внимания на высокомерный тон, Дарбон Грухенхейм открыл папку со свежей корреспонденцией. Не спеша послюнявил палец, перевернул пару листков и вынул один. Серый, невзрачный. Единственным его украшением служили несколько скупых строк и магическая печать.

Ректор вложил листок в ладонь Галендана.

— Вот, просили вам передать.

— Что это? — эльф машинально сжал листок и поднес к глазам.

— Повестка передана и принята, — произнес гном условную фразу.

В тот же миг печать полыхнула, и на тыльной стороне эльфийской ладони засияла ее точная копия.

Галендан с трудом удержался от ругани: печать с кожи исчезнет только после посещения здания префектуры. Стиснув зубы, он все же прочитал повестку:

“Высокочтимому господину Лаусиэлю Галендану, декану факультета алхимии Академии Магии. Префектура города Новая Башня вызывает вас в суд в качестве свидетеля по делу о похищении профессора Академии Магии господина Марселя де Рильона. Предварительное слушанье сегодня в десять часов до полудня. Явка обязательна”.

— Что это? — Лаусиэль с раздражением бросил листок на стол.

Ректор невозмутимо пожал плечами:

— Повестка в суд. Там же написано.

— И на каком основании?!

— В покушении принимали участие студенты вашего факультета, — гном поднял кустистую бровь. — Не откажите в любезности нашему префекту, господин Галендан, расскажите что знаете. Я отправлю с вами официальных представителей Академии, а вы можете потребовать защитника из Светлого леса. Если он вам нужен — отправьте птичку сейчас, эти господа готовы сопроводить вас на слушание без задержек.

Только в этот момент ошеломленный декан заметил парочку оборотней, которые все это время сидели на диванчике в “гостевом” уголке огромного ректорского кабинета.

Услышав, что о них говорят, оборотни поднялись.

Эльф побледнел.

— Я… — он запнулся, но быстро взял себя в руки и приосанился. — Я требую, чтобы на заседании присутствовал мой адвокат!

— Так мы и не против, — пробасил один из волков.

— Слушание через сорок минут, — напомнил ректор и указал на часы. — Вам стоит поторопиться.

Отвертеться от присутствия в суде Лаусиэлю не удалось, как он ни старался. Пришлось смириться, сесть в неудобный казенный экипаж и в сопровождении бравых волков направиться в городской суд.