А теперь познакомимся с самим зданием. Боярин Милославский возвел свое роскошное жилище на месте сгоревших во время пожара 1626 г. небольших дворов, принадлежавших менее знатным боярским родам, — у самой стены кремлевской цитадели, между Комендантской и Троицкой башнями. В 1671 г. к Потешному дворцу со стороны внутренней территории Кремля были сделаны деревянные пристройки — небольшие здания, в которых жили дочери Алексея Михайловича, царевны Софья, Екатерина, Феодосия и Наталья — любимая сестра Петра I. «Царевна Софья вернулась от обедни… Села на отцовский стул, вывезенный из-за моря… Стулец этот недавно по ее приказу принесли из Грановитой палаты. Вдова, царица Наталья, узнав, кричала: „Царевна-де и трон скоро велит в светлицу к себе приволочь“…

„Мартовское солнце жарко било разноцветными лучами сквозь частые стекла двух окошечек. В светлице — чистенько, простенько, пахнет сухими травами. Белые стены — как в келье. Изразцовая с лежанками печь жарко натоплена. Вся утварь, лавки, стол покрыты холстами. Медленно вертится расписанный розами цифирный круг на стоячих часах. Задернут пеленою книжный шкафчик — великий пост — не до книг, не до забав.

Софья поставила ноги в суконных башмаках на скамеечку…“ — следом за А. Н. Толстым входим мы в светлицу старшей дочери Алексея Романова, будущей соправительницы юных царей Петра и Ивана (роман „Петр I“).

В том же 1671 г. Потешный дворец соединили крытыми („теплыми“) переходами с находившимся напротив входившим в дворцовый комплекс зданием, в котором тогда находилась Оружейная палата. Сегодня нам привычно здание Оружейной палаты, выстроенное в 1851 г. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Здание Оружейной палаты, которое многие из вас наверняка посещали с экскурсиями, находится на Боровицкой улице Кремля, на месте Троицкого подворья и части той территории, на которой некогда помещались государевы Житный и Конюшенный дворы. Однако Оружейная палата, как учреждение, сформировалась гораздо раньше — еще в XIV в., а наиболее древние „экспонаты“ начали поступать в XII в. Изначально она была не музеем, а хранилищем драгоценностей, принадлежащих великокняжеской семье, — украшений, посуды, драгоценного оружия, регалий, воинских доспехов, даже икон. Эти предметы по мере необходимости извлекались из хранилища для различных торжественных церемоний — венчаний на царство, царских свадеб, торжественных процессий, парадных пиров, встреч иностранных послов, — а по их окончании водворялись обратно. Интересная подробность: в казне хранились одеяния и оружие не только для царя и членов его семьи, но и для придворных, которые получали их на время торжественных церемоний для создания атмосферы роскоши.

Сокровищница оружейной палаты неуклонно пополнялась, в нее помещались предметы, специально изготавливавшиеся для парадных церемоний придворными мастерами, военные трофеи, а также дары, которые преподносили русским царям иноземные государи, европейские купеческие гильдии, желавшие получить торговые льготы, иностранные послы — при аккредитации. Так, в 1620 г. английский посланник Джон Меррик принес в дар царю Михаилу Федоровичу серебряного льва: „…стоит на задних ногах, правая нога на поддоне, хвост между ног лежит по земле, правую лапу поднял вверх, левую прижал к себе“ — так зафиксировали в описи дотошные дьяки. Кроме того, в царскую сокровищницу порой помещались предметы, ранее принадлежавшие знатным боярским родам. Их тоже преподносили в подарок или отписывали по завещаниям в знак верноподданничества. Сначала царская сокровищница хранилась в Благовещенском соборе Кремля, но постепенно она разрослась настолько, что для нее потребовалось отдельное хранилище. В 1485 г. по повелению Ивана III было выстроено каменное здание с мощными стенами — Казенный двор. Он стоял на Соборной площади, между Благовещенским и Архангельским соборами. В 1511 г. Василий III утвердил должность оружейничего — хранителя сокровищницы. В обязанности этого чиновника вменялось не только присматривать за сокровищницей, но и надзирать за изготовлением парадного и охотничьего оружия для великих князей. (При Оружейной палате имелись приписанные к ней мастерские, в которых изготовлялось холодное и огнестрельное оружие.) В XVI в. Оружейная палата тесно взаимодействовала с Конюшенным приказом, который кроме царской конюшни ведал парадным конским убранством. Вот как описывал участников торжественной процессии Б. Таннер, прибывший в Москву в 1678 г. в составе польского посольства: „Подъехав к городу ближе, глядим — новый, невиданный дотоле отряд воинов! Цвет длинных красных одеяний был на всех одинаков; сидели они верхом на белых конях, а к плечам у них были прилажены крылья, поднимавшиеся над головой и красиво расписанные; в руках — длинные пики, к концу коих было приделано золотое изображение крылатого дракона, красиво развевавшееся по ветру…

Мы проехали уже три четверти мили, когда встретили царских спальников в богатом наряде, мчавшихся на роскошно убранных иноходцах…

На всадниках ловко сидели красные полукафтанья, а другие, вроде длинного плаща, мастерски вышитые, подбитые соболем, были накинуты на шею, они называют их ферязями. На каждой ферязи на груди по обе стороны виднелись розы из крупных жемчужин, серебра и золота. Они носили эти ферязи, отвернув их у правого локтя и забросив за спину. Блиставшие на солнце каменьями, золотом и серебром шапки придавали еще больше красы этой веренице и без того нарядных спальников. Сбруя тоже была великолепна: справа и слева от удил до передней седельной луки, в виде полукруга, висели серебряные, а иные так и золотые, испещренные разными узорами цепи, толщиною в три пальца, их бряцание заставляло коней привскакивать.“ Конские ноги украшались подковами, тоже производившими звук от привешенных к ним серебряных цепочек, и дорогими наколенками. Словом, весь отрад их (думается, было их до двухсот) так и горел, как жар, своим светлым убранством» (имеются в веду так называемые «гремячие цепи», непременный атрибут русских парадных выездов. Звенья этих цепей, выполнявшихся из благородных металлов, были полые, и внутри них помещались металлические шарики, издававшие при движении коня звон).

К концу XVI в. была создана Мастерская Царской и Царицыной палат, в которой искусные золотошвеи изготавливали одежду и постельные принадлежности для членов царской семьи. Созданные мастерицами шедевры тоже помещались в Оружейную палату. Не следует удивляться тому, что в сферу интересов хранителей сокровищницы попали покрывала и одеяла: те из них, которые помещались в сокровищницу, имели не функционально-бытовое, а парадное назначение. Их стелили напоказ, как элемент парадного убранства опочивален. «Для будущей царицы заготовлено одеяло — оксамит золотой, по нем полосы на горностаях, грива — по атласу червчатому низано жемчугом, в гриве двадцать два изумруда и в том числе два камня зеленых граненых. Спать под таким одеялом не можно — задавит тяжестью; взор же радует самый прихотливый», — описывал подобное изделие М. А. Осоргин в рассказе «Выбор невесты». Для того чтобы вам легче было представить себе это поистине царское одеяло, поясню: «оксамит золотный» — шелковый бархат с вышивкой золотой нитью, а «грива» — бахрома.

Пополняли Оружейную палату и изделия придворных ювелиров, с XVII в. отданных в ведомство специально созданных Серебряного приказа и Приказа золотого дела.