— Думай, сын земли, — раздалось со спины. — Думай!

Рейнеке заставил себя успокоиться. Здесь, на небе, это было просто — не надо было успокаивать дыхание, утихомиривать бьющееся сердце, не надо было подчинять себе тело, оно осталось на земле. Достаточно было представить себе размеренный вдох…

Саламандра — это дух огня, его суть, его проявление. Алхимия учит: чтобы горел огонь, нужно, чтобы воздух принял тот особенный флюид, который есть во всех творениях земли. Если же этот флюид нечему принять, огонь гаснет. Если его нечему принять… если его нечему принять…

Женский визг раздался совсем рядом. В холодном свете саламандры было видно, как впереди бежит?.. летит?.. девичья фигурка, смутно напоминающая волшебнику его возлюбленную. Она оглядывалась через плечо. Призрачное лицо дочери воздуха было объято страхом.

…чтобы нарисовать воздух, надо перечеркнуть огонь6… что будет, если перечеркнуть воздух?..

Рейнеке высвободил одну руку, полез за пазуху и достал флейту ветров. Приложил её к губам и на мгновение задумался. Что будет, если душе станет нечем дышать?.. нуждается ли душа в воздухе?..

Саламандра, почувствовав, что его хватка ослабла, мотнула хвостом. Рейнеке отлетел в сторону. Ящерица остановилась, поводя мордой от дочери воздуха к сыну земли и обратно.

— Ты!.. — прокричала Л'ииикькая, разглядев человека. — Ты украл мою флейту!

— Ты сама мне её подарила, — напомнил Рейнеке.

Саламандра решилась и поползла в сторону девушки — медленно, то и дело оглядываясь на мага. Л'ииикькая — вовсе не Лика, не добрая, всегда ласковая Лика, нет, безжалостная дочь воздуха Л'ииикькая — пронзительно закричала. Маг приложил флейту к губам и заиграл.

…он так и не понял, как управлять ветрами при помощи этой штуки. Он так и не узнал, как это делается. Но ветра, взбешённые, разъярённые своей сестрой, напуганные бегущим по ним чудовищем, подхватили его песню и… расступились, оттесняя и Л'ииикькаю, и волшебника от саламандры. Расступились вместе с воздухом. Ящерица зарычала — открылась чудовищная, полная огня пасть, судорожно сжалось горло, — но не раздалось ни звука. Она метнулась в одну сторону, в другую… как будто музыка сплела вокруг неё кокон, который сжимался, сжимался, сжимался…

Саламандра сжалась в комочек, она уменьшалась… исчезала… вот она превратилась в крохотный уголёк… он исчез без звука. Л'ииикькая ошеломлённо взглянула на волшебника.

— Я тебя не помню, — со странной грустной улыбкой произнесла она. — Наверное, зря…

Рейнеке рванулся к ней. В лице девушки, в том, как она говорила, в самом голосе было что-то от Лики, его Лики, которую он знал и любил. Он попытался обнять её, но Л'ииикькая выскользнула из его рук — печальная и строгая.

— Слишком много магии, сын земли, — непонятно сказала она и толкнула волшебника в грудь. Где-то в стороне запел королёк — со странным злым торжеством. А дальше была одна темнота.

Сознание возвращалось медленно. Оно, может быть, совсем бы не вернулось, если бы Рейнеке не было бы так неудобно лежать. Он смутно помнил, что засыпал на продавленном тюфяке в вонючей комнатке постоялого двора… Но под его спиной было почему-то очень твёрдо… и ровно… И что-то давило на грудь, мешая дышать. Он, что, заболел?

Волшебник открыл глаза. Закрыл. И снова открыл. Обстановка не изменилась. Он лежал на каменном полу внутри круга, изрисованного магическими фигурами. На его груди чуть ли не подпрыгивал от нетерпения уродливый эльфёнок и довольно скалил мелкие острые зубки.

— Ну и здоров ты спать, сын земли! — возмущённо заявил Робин. — Давай, просыпайся уже, а то всё без тебя произойдёт!

— Что произойдёт? — вяло спросил маг и постарался сесть. Удалось это не с первой попытки и даже не со второй и не раньше, чем Рейнеке успел испугаться, что чья-то магия приковала его к полу.

— Тебе не понравится! — посулил эльфёнок, скатываясь на пол. — Давай, спрашивай, у тебя же много вопросов. Теперь ты знаешь, каково это — очутиться в клетке?

— Я за тобой не бегал, — напомнил маг.

— Ты же проклят! — возмутился эльфёнок. — Я твоё проклятие! Я обязан за тобой бегать!

— И что ты натворил на этот раз? — устало вздохнул маг.

Эльфёнок противно хихикнул.

— Помнишь, как на рассвете я вернулся в твоё тело?

Рейнеке передёрнуло от отвращения. Ощущения были такие… как если бы кто-то влез в его исподнее, причём когда оно было на нём самом.

— Что. ты. Натворил? — процедил волшебник.

— Не узнаешь, сын земли? Это замок твоего дяди! Я вызвал к тебе твоего учителя! Притворился, что ты умираешь и назвал его имя! Здорово, правда? Он так хотел изучить твоё проклятие!

— Ты поэтому здесь? — уточнил маг. Хуже он себе и представить не мог… чтобы учитель поймал его вместе с этим ходячим недоразумением и подверг своим операциям…

— Ну… — засмеялся эльфёнок. — Вообще-то я могу и уйти. Но рядом с тобой как-то приятнее. Пока эти знаки не стёрты, знаешь ли. Кстати, смотри!

Он сунул руку за пазуху и с торжеством показал Рейнеке украденную флейту ветров.

— Отдай! — безнадёжно потребовал маг.

— Экие вы, люди, неблагодарные! — почти обиделся эльф. — Для тебя же стараюсь! Пока она со мной, никто её у тебя не отберёт! Или ты хочешь отдать флейту ветров своему учителю? В благодарность за науку, да?

Рейнеке внимательно посмотрел на эльфа. Всё было не так-то просто.

— Почему ты здесь сидишь?

Эльфёнок вздохнул.

— А ты умный. Потому что я — твоё проклятие. Сын земли, а твой учитель хотел изучить твоё проклятие! Доволен?

Рейнеке пожал плечами.

— Не съем я твою дудку, — проворчал эльфёнок. — Такие вещи, видишь ли, нельзя отобрать или украсть, нужно, чтобы их подарили. Не хочешь мне её подарить? Вот я так и думал.

— Давно я тут лежу? — спросил Рейнеке, смирившись с поступком эльфа.

— Лежишь?.. Да пару страж, не больше. Как тебя привезли сюда, так сразу и положили.

— А долго везли?

— Ты хочешь узнать, много ли ты пропустил? — засмеялся эльфёнок. — Пару дней, не больше. Пока послали за твоим учителем, пока он приехал, пока всех запугал и нашёл телегу… разбудить-то тебя не смогли! Теперь он думает, что спасает твою жизнь… может спасти, вернее. А может и не спасать, он ещё не решил.

Рейнеке обдумал происходящее со всех сторон. Оно ему не понравилось.