научной работой. Или написать книгу. Я давно собирался, но всё как-то не хватало времени. Я мог бы повидать мир. Я люблю путешествовать. Но почти никогда никуда не ездил. Всё откладывал на потом. А «потом» всё никак не наступало. Да что я говорю! С этим даром я мог бы всё! Могу исследовать самиое дно атлантического океана… или…

- Почему бы и нет?

- Да и деньги не помешают. Мать болеет, нужны лекарства…

- Вот и замечательно!

- Возможно, это не случайно. (пауза) Когда мы это… устроим?

- А чего, собственно, тянуть?

- Как? Сегодня?

- Завтра.

- А куда я дену ваш труп?

- Спокойно. Завтра я заеду за тобой на машине. Тут в пятидесяти километрах от города, я снимаю дачу. Там тихо, уютно… Ты убьёшь меня там, потом сядешь в мою машину и вернёшься в город. И никто тебя со мной не свяжет. Всё будет идеально. Ещё одним нераскрытым убийством больше.

- Вы подготовились.

- Конечно.

- Знали, что я соглашусь?

- Рано или поздно.

- А деньги? Может добавите тысяч сто?

- О, а мне казалось, ты не столь меркантилен.

- Не надо путать меркантилизм с обыкновенной практичностью. Если уж жить долго, то непременно хорошо. Это, если страдать, то лучше коротко.

- Порода. Но мы уже договорились на пятьсот тысяч. Не будем торговаться. Это хорошие деньги.

- Вам точно не жалко покидать этот бренный мир?

- Да, что ты заладил – точно-не точно? Вот уже где у меня – и мир, и война, и сета сует. Да никакой Эклизиаст не расскажет тебе об этой грёбанной жизни лучше, чем я!Боги! Люди так цепко и жадно держатся за этот «лучший из миров» только потому что сомневаются в существовании других миров, иных жизней. А я знаю, смерть – это не конец. Это только начало. Особенно, если это последняя смерть.

- Что значит – последняя смерть?

- А то и значит.

- Ну, разъясните.

- Всё просто. В двенадцатом веке я встретил человека, с которым я близко дружил в десятом веке.

- Как это?

- Я узнал его. Вначале меня поразило внешнее сходство. Поразительное сходство. Совпадение? Безусловно. А как же! Другого разумного объяснения нет. Но затем, пообщавшись с ним, я был поражён ещё больше. У него был и характер такой же. И мировозрение. И даже привычки. Хуже того, у него тоже – он как-то в этом мне признался – было ощущение, будто мы с ним были знакомы. Представляешь! Ощущение! Но и это не всё. Однажды ему приснился сон, в котором произошло то, что происходило с нами в десятом веке. В том сне он подыхал точно так же как когда-то, а я в этом сне тащил его на своём горбу к замку, где нас встречали его мать и супруга! Как тебе это?

- Вероятно, это был далёкий потомок вашего знакомого.

- Это как раз маловероятно.

- Что же вы по этому поводу думаете?

- То же, что и, наверняка, подумал ты.

- Что ж… Вы, стало быть, надеетесь на реинкарнацию?

- Не знаю, на что надеюсь… Не знаю, чего хочу… Я знаю только, чего я не хочу. (пауза) Вот, это тебе, кстати…

- Что это?

- Так… кое-какие записи… Какое-то время я пытался вести что-то вроде дневника. Потом это превратилось в воспоминания… Теперь никому не нужные. Не знаю. Может, тебе будет интересно. Пригодится, может… В конце концов, ты журналист, почти литератор, может, я не знаю, используешь как-нибудь. Не выбрасывать же их. Жалко всё-таки. Я, как-никак, тратил на них какое-то время…

- Спасибо. Я потом почитаю. Может действительно пригодится. Для будущей книги. Или так, для себя.

- Ладно, я пойду. К завтрашнему ещё нужно всё подготовить. Ты не передумаешь? А то это не по-мужски…

- Нет. Мне легче, чем вам. В отличии от вас, я знаю, что выход есть. Это раз. Я верю в себя. Это два. И я люблю жизнь.

- Что-то я в тебе этого не замечал.

- Я многого добьюсь, я многое сделаю… И мне даже немного обидно, что вы этого не увидите…

- Да, я понял, понял… Ты готов и горы свернуть, и пустить реки вспять. Я верю тебе, мой мальчик. И мне нравится твой настрой. Я бы даже, наверное, не удержался и проникся бы завистью к тебе, если бы не знал жизнь. Да уж… К тому же, не буду скрывать, мне абсолютно всё равно. Но ради… ради… не знаю даже ради чего, я скажу тебе откровенно – очень сомневаюсь, что бессмертие принесёт тебе счастье или хотя бы удовлетворение. Человек всегда останется человеком, сколько бы он не жил. Человек, так уж сложилось, потому и велик, что он, по сути, ничтожен.

- Я не желаю сейчас тратить время на разгадки ваших идиотских парадоксов.

- Ничего, скоро у тебя будет уйма свободного времени.

- Вот и славно.

- Итак, до завтра! Я заеду за тобой около шести. Не слишком рано?

- Буду ждать.

- Хорошенько выспись.

- Я очень постараюсь.

- Я серьёзно говорю.

- Ценю вашу заботу.

- Спокойной ночи.

- И вам того же.

- Это ты мне пожелаешь завтра.

- Тогда, до завтра.

 

 

 

Запись 039

 

 

- Ну и как тебе мой дом?

- Вы же говорили, что снимаете его?

- Вчера я выкупил его. И включил в завещание. Дом получит один из моих сыновей. Я прекрасный отец.

- Ясно.

- Так как дом?

- Роскошный.

- Сейчас я разожгу огонь в камине.

- Удивляюсь я вам! Нет, честное слово, просто удивительно! Даже если вам больше не интересно жить, поселились бы здесь, занялись бы наукой или предавались бы размышлениям, нашли бы какое-нибудь дурацкое хобби, пили бы свой любимый коньяк, а у ног сидела бы любимая собака и жмурилась, глядя на огонь… По выходным я бы приезжал к вам и мы бы беседовали на разные пустячные темы.

- Всё проходит. И это бы прошло.

- Я вас не уговариваю. Эту ночь я провёл без сна. Я всё продумал. Я убедился в твёрдости своего решения. Я охотно приму ваш крест. Или корону. Ваши доспехи Бога. Даже не знаю как ещё это назвать. Стану вашим преемником. Приму ваш дьявольский дар. Агасфер умер! Да здравствует Агасфер!

- Звучит, как