Конечно, лучше всех оборонялся Сергей: его астар неистовой змеей летал вокруг тела, разведчик словно бы находился в полупрозрачном сверкающем коконе, – карлики расползались белесым туманом, словно бы творя бойцу второй защитный круг, – казалось, призраки поняли опасность и переключились на остальных разведчиков.

Едва кинув взгляд на Глеба, Тимур нахмурился – тот отбежал чудь дальше, за спину Сергея, и нападал изредка, в особо опасных случаях. Впрочем, у каждого своя тактика в бою, а сейчас надо и о себе подумать – призраки взяли его самого в плотное кольцо, Тимур еле успевал разрезать ненавистный сияющий контур очередного противника.

Правая рука болела ужасно, белесое марево заполонило окрестности настолько, что сияющие контуры стали едва различимы во всеобщей клубящейся мгле.

– Сюда! Скорее! – неожиданно крикнул Сергей, и тело Тимура, продолжая разить врагов, автоматически устремилось на голос друга. В той стороне и вправду было меньше «туманности» – несколько прыжков, и вскоре Тимур различил очертания знакомой фигуры, раз за разом наносящей точные, яростные удары. Сергей махнул рукой:

– Скорее!

Раз! – прокрут, нырок – и еще один карлик растекся теперь уже безопасной дымкой. Следующий враг на пути к спасению заставил разведчика упасть на землю, прокрутиться по мокрой стылой траве и вновь вскочить, одним уверенным движением рассекая сверкающий ореол призрака. Вновь прожужжало лезвие астара – еще, еще раз и еще! – и вот призраки позади.

Конечно, Глеб давно уже стоял возле Сергея, впрочем, держа меч наготове, у самого лица, и бешено вращая головой в поисках ближнего противника. Но Сергей, как главный в бою – атакующий, скомандовал на прорыв – и разведчики, с мечами наперевес, тут же сорвались на бег – «дали деру», изо всех сил устремляясь к оврагу, до которого насчитывалось шагов триста, если верить их же последним исследованиям.

Тим наконец вспомнил о собеседовании и решил зайти в отцову кузницу. Как ни странно, его ждали, хотя он должен был прийти еще месяц назад. В кабинете с надписью «Отдел кадров» его приняла высокая симпатичная девушка с короткой мальчишеской стрижкой. С вежливым интересом посмотрела на рисунки, осторожно развернула и долго крутила в руках старинную карту Египта – гордость Тима как художника. По краю шли изображения мифологических богов Древнего Египта, фараонов и их гробниц, сфинксов, таинственных символов, перерисованных из настоящих манускриптов, а также предметов обихода вроде священных ваз, курительниц, огненных чаш, имелась даже старательная обрисовка мумий. И особый символ полярной звезды – любимый знак Тима. Если честно, то парень просто от души лепил на карту все, что только интересовало его вдохновенный взгляд в момент творения.

Девушка косо глянула на парня, спросила его телефон и пообещала перезвонить. Карту не отдала – пообещала отдать кому-то там, посоветоваться. Тим, довольный, что процедура не заняла много времени, радостно попрощался и выскочил на улицу с легким сердцем. Результат собеседования абсолютно его не волновал, – главное, отец перестанет доставать по поводу работы хоть какое-то время. А там хорошо бы действительно к Валерьичу помощником напроситься… Но, к сожалению, тренер не имел даже малейшего понятия, что Тим собирался поддерживать спортивную карьеру и в таком ракурсе.

По дороге в ФОК Тим неожиданно заметил Селестину – она сидела прямо на газоне, скрестив ноги по-турецки, и что-то разглядывала на земле.

После некоторых раздумий Тим решился подойти к девушке. Он чувствовал себя неловко, что как-то резко попрощался с ней тогда, на балконе. Но если хорошо разобраться, у него были на то веские причины.

– Привет!

Тина подняла глаза, кивком предложила присесть рядом. Подумав, Тим плюхнулся прямо на траву, стараясь не думать о своих новых серых джинсах.

Девушка разглядывала фотографии. Пояснила:

– Лазила вчера по лесу… Нашла много интересных мест. Природа у вас очень красивая.

Тим придвинулся поближе. Фотографии оказались довольно хорошими.

– Вчера сразу же отдала в фотоателье, – продолжила девушка. – Будет на память… – На последнем фото из пачки она задержала взгляд. И вдруг передала Тиму: – Вот, как тебе это? Нравится?

На фото раскинулось знакомое озерцо, Серое: Тим не раз там купался. Вокруг – буйно разросшиеся кусты орешника, молодые зеленые елочки, мелкая травка усеяла весь бережок… И с левого края на фото – деревянная скульптура совы. Повинуясь вдохновению скульптора-создателя, ночная хищница так высоко встопорщила крылья, как будто решила вообразить себя орлом. Грозные желтые глаза, выточенные из камня, похожего на янтарь, сияли недоверчивым, враждебным огнем. Казалось, сова защищает свою территорию.

– Интересное место, да?

– Ага… и сова необычная, – поддакнул Тим. – Только не припомню, была она там раньше? Мне кажется, не было. Я же только недавно там купался. Не заметил… Собственно, отличная скульптура.

Девушка так глянула на него, что Тим испугался.

– Что-о, прости?

– Ну, мне действительно нравится, – озадаченно косясь на вмиг побледневшую девушку, протянул Тим. – Я люблю деревянные скульптуры, интересно. Я даже… собираюсь работать в подобном русле: для художественной ковки буду эскизы делать…

– Я не про это, – резко качнула головой Тина. – Ты видишь сову? Отчетливо видишь, как настоящую?

– Ну-у, – Тим озадаченно прищурился, – как по мне, так работа немного грубовата. Не скажешь, что сова настолько хорошо сделана, что прямо взлетит… – Он замолк, чувствуя, что совершенно сбит с толку и говорит чепуху.

– Ты видишь приграничный знак Сов?

Тим сложил брови домиком.

– Знак Сов? Ты так сказала?

– Неважно, – мотнула головой девушка, достала веер, как-то сложно помахала им, будто отгоняла целую тучу мух, а после осторожно раскрыла. Тим узнал эту штуку – и машинально чуть не схватился за горло: при свете дня пластины казались еще более острыми.

«А если хорошо так метнуть эту штуку, как диск, – внезапно подумал он, – то наверняка можно перерезать ствол дерева, словно бензопилой».

Между тем девушка прищурила веки, закусив при этом губу. Складывалось впечатление, что она серьезно над чем-то размышляет.

Тим решил не подавать виду, что удивлен. В принципе, девчонка вела себя и постраннее. Взять хотя бы ее путешествия по крышам…

– Я так и знала, ты не врешь! – вдруг воскликнула Тина, и глаза ее широко раскрылись. – Я почувствовала это еще тогда, когда ты сделал столь невероятный прыжок!

Тим нахмурился. Неприятно было вспоминать сей досадный инцидент. А уж прыжок – тем более.

– И что с того? – неприязненно осведомился он.

Тина не ответила, вперив в парня пристальный взгляд. А Тим вдруг подумал, до чего же все-таки красивые у нее глаза: темно-синие, даже немного фиолетовые, зрачки большие и чуть отливают серебром… Как будто в них светится по маленькому таинственному огоньку. Глаза – как звезды. Только уж больно взгляд холодный, какой-то не девчачий, непривычный.