– Половцы рассыпались по нашей земле. Дай нам, княже, оружие и коней, и мы пойдем биться с половцами – или победим, или сложим головы с честью.

Князь повернулся к своим воеводам. Но те в один голос сказали:

– Не вздумай, князь! Они недовольны тобой, и если ты дашь им оружие, не обернут ли они его против тебя?

И князь Изяслав приказал прогнать киевлян со своего двора и запереть ворота.

Тогда киевляне восстали. Кто-то вспомнил, что в порубе сидит князь Всеслав, известный своей отвагой и дерзостью.

Тут же послышались крики:

– Освободим Всеслава!

– Пусть он будет нашим князем!

– Пусть ведет нас на злых супостатов!

Крики эти долетали до княжьего дворца. Гертруда с тревогой смотрела на мужа, но Изяслав только хмурился и молчал, уставив глаза в пол.

– Отец! – воскликнул побледневший от страха Мстислав. – Если у черни появится вождь, нам несдобровать. Не теряй времени попусту, прикажи убить Всеслава!

– Княжич верно говорит, – поддержали его воеводы. – Пока еще не поздно, отправь к порубу верного человека, пусть он какой-нибудь хитростью подманит полоцкого князя к оконцу и ударит его ножом.

К Изяславу вернулось мужество.

– Нет! – воскликнул он в негодовании. – Это будет бесчестный и богопротивный поступок! А мы и так уже поступили с Всеславом бесчестно.

Меж тем в городе бушевало восстание. Одни киевляне бросились освобождать Всеслава, другие стали штурмовать княжий двор. Откуда-то принесли большое бревно и начали бить им в ворота. Ворота были крепкие, дубовые, но скоро они затрещали под ударами.

– Надо бежать, – решил Изяслав и приказал жене: – Собирайся!

Гертруда поспешила в свою светлицу. Перепуганные сенные девушки жались по углам, со страхом прислушиваясь к шуму и крикам, в которых ясно различались угрозы, и мерным ударам, становившимся все громче и громче.

– Скорее, – велела им Гертруда. – Надо собрать все самое ценное.

Девушки суетливо заметались по светлице, не зная, что именно пожелает княгиня взять с собой.

В это время с грохотом рухнули ворота. В светлицу спешным шагом вошел Изяслав.

– Брось все, – сказал он. – Сейчас они ворвутся сюда.

Гертруда схватила ларчик с драгоценностями, бархатный мешочек с Псалтырью и следом за Изяславом устремилась к неприметной дверце, ведущей на заднее крыльцо, где уже нетерпеливо ждал Мстислав и откуда через узкую калитку можно было выбраться за пределы княжьего двора и покинуть Киев.

По совету жены князь Изяслав решил искать пристанища на ее родине, в Польше. Брат Гертруды, Казимир, к тому времени скончался, и на польский престол сел его сын Болеслав II. Он приходился племянником и Гертруде, и Изяславу, поскольку его матерью была младшая дочь Ярослава Мудрого Мария-Добронега.

Болеслав II согласился помочь дяде и тетке вернуть утраченный престол. Он дал Изяславу войско из поляков, однако на подготовку похода ушел почти год, и лишь следующей осенью Изяслав во главе польского войска двинулся на Киев.

В Киеве же за это время произошло немало событий.

Восставшие киевляне, раскатав по бревну поруб, в котором сидел Всеслав, освободили князя-чародея, торжественно препроводили его во дворец, откуда только что бежал Изяслав, и провозгласили великим князем Киевским.

Тем временем Святослав, младший брат Изяслава, собрал в своем Чернигове войско и пошел на половцев. На сей раз удача была на его стороне, он наголову разбил противника и даже захватил в плен половецкого хана.

Всеслав же не оправдал надежд киевлян. Он вовсе не жаждал киевского княжения, все его помыслы были сосредоточены на его родной Полоцкой земле, и он ждал только удобного случая, чтобы туда вернуться.

Когда стало известно, что Изяслав с польским войском идет на Киев, Всеслав не стал сражаться за ненужный ему киевский престол а, воспользовавшись ночной темнотой, тайно бежал в Полоцк.

Киевляне испугались. Брошенные на произвол судьбы, они с ужасом ожидали разорения своего города поляками и жестокой мести оскорбленного Изяслава. Поспешно собрали вече, на котором решили просить заступничества у его братьев – Святослава и Всеволода. Киевляне клялись, что, когда штурмовали княжий дворец, вовсе не предполагали лишать Изяслава жизни, а только хотели еще раз потребовать, чтобы он дал им оружие и повел на половцев. В подтверждение своих слов они напомнили, что не тронули ничего из оставленного во дворце имущества князя и никому из княжьих людей не причинили ни малейшего ущерба.

Младшие Ярославичи откликнулись на просьбу киевлян и отправили брату письмо, в котором говорилось: «Если ты хочешь мстить и погубить Киев, то знай, что нам жаль отцовского стольного града и мы за него вступимся». Изяслав заверил, что не держит на киевлян зла и полностью простил их вину. Он чувствовал большое облегчение оттого, что ему не придется захватывать престол силой и вести войну со своими подданными.

Гертруда разделяла радость мужа. Княгиня с удовольствием предвкушала торжественное возвращение в стольный град под приветственные крики киевлян и теперь, когда они не шли на войну, а просто возвращались домой, просила почаще делать остановки, чтобы отдохнуть от тряски и духоты колымаги, в которой она ехала. Однако подобные задержки были не по нраву ее сыну Мстиславу, и в конце концов он, испросив разрешения у отца, с малой дружиной ускакал вперед.

Мстислав хотел оказаться в Киеве раньше отца неспроста. В отличие от Изяслава, он не мог простить киевлянам пережитого им страха и хотел насладиться мщением. Вступив в Киев, он тут же приказал схватить и казнить всех, кто штурмовал княжий дворец и освобождал из поруба Всеслава, а также многих других, не делая различий между виноватыми и невиновными.

Когда наконец в Киев прибыли Изяслав и Гертруда, вместо ожидаемой радости они застали страх и скорбь, охватившие город.

Изяслав сильно разгневался на сына, но ничего исправить было уже нельзя. Гертруду же ужаснула жестокость Мстислава, и когда год спустя он внезапно скончался, она, оплакивая сына, не могла не думать, что это проявление Божьего гнева, который он навлек на себя.

* * *

Изяслав снова сел в Киеве, и, казалось бы, все пошло по-прежнему, но дружба между ним и двумя его братьями пошла на убыль. Младшие Ярославичи не поверили, что Мстислав действовал без ведома отца, и восприняли расправу над киевлянами, которым они обещали свою защиту, как личную обиду. Они больше не доверяли старшему брату, и когда прошел слух, что Изяслав якобы заключил против них союз со своим прежним врагом Всеславом Полоцким, Святослав и Всеволод не усомнились в его правдивости и, позабыв завет отца, осадили Киев и прогнали Изяслава с престола.

Вместо него великим князем Киевским стал Святослав, а Изяславу и Гертруде снова пришлось искать приюта в чужих краях. Вместе с ними покинул Русь их старший сын Петр-Ярополк со своей женой, дочерью немецкого графа Кунигундой.