Джульетта поняла, что ее сейчас стошнит.

– Так, значит, вы не знаете, кто это? Кто эта женщина? – спросил Перри у коротышки.

– Нет. А вы, сэр, не знаете, кто бы она могла быть?

– Разумеется, нет. Я могу лишь предположить, что она украла сумку или же украл ее сообщник и отдал ей. Могу ли я узнать, как она умерла?

– Ее задушили шарфом, – ответил коротышка.

Джульетта застонала про себя. Собачка обеспокоенно взглянула на нее.

– И где же ее нашли? – спросил Перри. Он был неумолимо пытлив по натуре.

– В угольной яме клуба «Карлтон».

– Клуба «Карлтон»! – эхом отозвался Перри.

Он переглянулся с Джульеттой. Он явно читал расшифровку беседы Годфри и Труди.

– Это вам что-нибудь говорит? – спросил коротышка.

– Нет, совершенно ничего.

– Мы думаем, что она лежала там несколько дней до того, как ее обнаружили.

Три дня, подумала Джульетта. Прошло всего три дня с тех пор, как она последний раз видела Беатрису на Пелэм-Плейс.

– Мисс Армстронг, вам нехорошо? – спросил высокий.

– Нет, все в порядке, – тихо сказала она. А сама подумала: «Да. Очень нехорошо».

– Разумеется, мисс Армстронг тут ни при чем, – сказал Перри.

– Разумеется, сэр.

Наконец оба детектива, и низенький, и высокий, ушли, но, кажется, ни один из них не удовлетворился полученными объяснениями.

Перри закрыл за ними дверь и повернулся к Джульетте:

– Что происходит, ради всего святого?

– Мою сумку не украли! – выпалила она. – Я оставила ее в доме миссис Скейф, но не хотела вам говорить, потому что это была моя сумка, а не Айрис, и я надеялась получить ее обратно. И еще я думала, что вы будете сердиться, потому что в сумке были те серьги. Я не смогла их вернуть, когда пришла к Гаррарду, потому что там оказалась миссис Скейф. Убитая, должно быть, Беатриса Доддс, ее горничная. Я думала, что она сбежала, но теперь я думаю, что она, может быть, пыталась вернуть сумку мне, а они узнали и убили ее.

– Не расстраивайтесь так, мисс Армстронг. – (Значит, она больше не «дорогая».) – Присядьте, пожалуйста.

– Это Труди шутила с Годфри про угольную яму, – задумчиво продолжал он. – И мы знаем, что она приятельствует с миссис Скейф. Может, это Труди убила Беатрису?

– Скорее всего, это кто-то из бандитов миссис Скейф – они часто следят за гостями, уходящими с Пелэм-Плейс. И еще Беатриса знала, где лежит «Красная книга». Может, она ее несла в сумочке. В моей сумочке. Может, она хотела принести ее мне.

– Мы ничего не знаем доподлинно. Мы даже не знаем, действительно ли это горничная.

– Беатриса, – сказала Джульетта.

– Нам надо удостовериться. Кто-то должен ее опознать.

– Миссис Скейф, надо полагать. Ведь мы должны все это рассказать Скотланд-Ярду?

– Боже сохрани! Мы не хотим, чтобы полицейские в сапожищах заявились на Пелэм-Плейс и помешали нашей операции. Чем меньше людей о ней знает и чем меньше они о ней знают, тем лучше. Если это в самом деле та девушка, нам придется дать ей другое имя. Во всяком случае, пока. Вам нужно будет сходить в морг.

– Мне?

Беатриса Доддс, если это была она, лежала бесплотным очертанием под белой простыней в Вестминстерском морге.

Работник морга не хотел показывать тело Джульетте.

– А что, мисс, по одежде вы не можете ее опознать? Негоже молодой девушке смотреть на такое.

Однако же именно «такое» случилось с молодой девушкой, подумала Джульетта. Она понятия не имела, как обычно одевалась Беатриса, – она ее видела только в черно-белой униформе горничной, а если верить работнику морга, тело нашли одетым во что-то другое.

– Мне нужно увидеть ее лицо.

– Вы уверены?

– Да. – На миг решимость Джульетты дрогнула, но она подумала: «Нет, я должна. Главное слово – мужество».

– Готовы?

– Да.

Беатриса выглядела так, словно ее слепили из глины, причем слепили плохо и глина уже начала оплывать. Тело вымыли, но угольная пыль въелась в кожу и мышиные волосики пропитались сажей. Местами тело было обгрызено, и Джульетта стала думать о том, что за твари рыскают в угольных ямах в ожидании чудовищной поживы.

Однако тело неоспоримо принадлежало Беатрисе Доддс. Меня не стошнит, сказала себе Джульетта. Я не оскверню ее память отвращением.

– Мисс? – осторожно спросил работник морга.

Он вернул простыню на место, прикрывая маленькое жалкое личико Беатрисы. («В глазах мутится. Ей лицо закрой!»[30])

Это моих рук дело, подумала Джульетта. Не попроси я ее о помощи, она была бы до сих пор жива. А теперь она – гниющий труп.

– Мисс Уилсон!

– Да?

– Мисс Уилсон, это ваша сестра? – деликатно спросил работник морга.

Надо думать, он привык к человеческому горю. Джульетта явилась в морг под именем Мадж Уилсон, хотя никто до сих пор не потребовал доказательств, что она та, за кого себя выдает. Кажется, во время войны очень легко стать другим человеком.

– Да, – пробормотала она. – Это моя сестра, Айви. Айви Уилсон.

У Джульетты при себе было свидетельство о рождении Айви Уилсон – фальшивка работы МИ-5.

– Вы уверены, мисс? Вы знаете, что с этим телом сначала вышла путаница?

– Какой ужас, – прошептала она. – Нет, это точно Айви.

Она почувствовала, как из груди поднимаются рыдания.

– К сожалению, вам придется заполнить кое-какие бумаги, – сказал сотрудник морга. – И еще – вы знаете, что будет расследование? Пока оно не закончится, полиция может не отдать тело вашей сестры.

– Да, конечно. Нам нужно знать, что случилось. Не представляю, как мама это перенесет.

Он отвел ее в соседнюю комнату, по-спартански обставленную, и вручил бланки для заполнения. Комната была выкрашена казенным зеленым цветом, стол и стулья – железные. Ужасное место. Разве можно приводить сюда людей, только что понесших тяжелую утрату? Джульетта заполнила все бумаги и подписалась: «Мадж Уилсон». Поддельная личность, фальшивка расписывается в жизни и смерти другой фальшивки. Вероятно, Джульетта единственная во всем мире скорбела по Беатрисе Доддс. К тому же теперь бедная девушка лишилась даже имени. Стерта с лица земли, будто и не жила вовсе.