Рядом с фигурой Эйрана появилась картинка, как он идет мне навстречу в серой шинели, и его довольно заметно шатает, но он не хочет показать своей слабости. Я наблюдала его исцеление, попытки приблизится ко мне и недоумение от моего отказа. Видела, как он заботится о своих людях, и как те, несмотря на рабский ошейник, по-прежнему видят в нем своего принца.

Эффект вихря повторился, и на камень опустился довольно приличный перстень из зеленого камня. Но не успела я его взять в руки, как над валуном возник новый образ, на этот раз я узнала Вильяма, и молчаливая женщина вновь предложила запустить вихрь его истории. Что-то было мне знакомо, что-то я видела впервые. Например, удивилась, узнав, что он помогал Гордону с подсчетами с его книгами, а Лорвуду помогал писать какие-то письма. Даже Шаир вместе с ним что-то замешивал в фарфоровых плошечках и явно был доволен результатом. Он легко говорил о чем-то с Мартом и помогал на кухне Маю. Он был чудесным парнем. Картинки появлялись вновь и вновь, пока я не поняла, что каким бы чудесным и нужным он ни был, все же его дом не здесь, так как юноша постоянно оглядывался на Эйрана и застывал перед картинами, где был изображен морской берег. Мысль, что я, несмотря ни на что, все же дам ему свободу, окончила этот поток, и на валун опустился новый перстень. Не такой большой и массивный, как для Эйрана, тем не менее сила и магия в нем переливались не меньше.

За Вильямом последовали другие изображения людей принца. Я с удивлением поняла, что знаю каждого из них по именам. А ведь я не стремилась узнать их лучше. Не хотела расспрашивать их, кто они и откуда, из-за страха и осторожности, что привяжусь к ним. Но в результате каждый чем-то запомнился, отозвался в сердце и получил от меня долю моей благодарности. За то, что обновили платформу, развлекали меня историями и приложили немало сил за эту неделю, чтобы восстановить мое поместье.

Шестнадцать перстней сверкали зеленью и были словно выточены из такого же камня, что и живой валун. Они были полны живой энергией божественной силы, и я поняла что в отличие от других колец гармонии эти не надо будет заряжать. Коснувшись пальца своего хозяина, они навсегда станут его частью, и больше ни один рабский ошейник не сможет сомкнуться у них на шее.

Над камнем сверкнуло зеленью изображение Шаира, но я отрицательно покачала головой. Кольцо у меня на пальце сверкнуло, напоминая клятву данную Тициане. Кстати, почему она молчит? Но позвать алиэри я не успела, изображение Шаира сменилось на Лорвуда, но я опять покачала головой. Нир, Гордон, Май, Тан, Рох. Лица замелькали передо мной, и молчаливая незнакомка с волнением смотрела мне в глаза, ожидая, что в них что-то отразится. Но я не собиралась делать для них кольца. Возможно, это было эгоистично и жестоко. Хотелось оправдать себя тысячью причин, но я не хотела отпускать тех, кто помог мне обустроиться в «Тихом месте» и, как я считала, принадлежал мне.

Женщина нахмурилась, а я попыталась ей объяснить.

— Я изначально собиралась отпустить Эйрана и его людей. И свои кольца они получат, когда я точно узнаю, что они смогут вернуться домой. Им есть куда идти, к чему стремиться. А остальные… Снять с них ошейники несложно, но что потом? Кто их возьмет к себе? Кто позаботится о том, чтобы они не голодали, нашли место для работы и просто жили, занимаясь любимым делом? Я еще так мало знаю этот мир, чтобы гарантировать такое, — прошептала я, понимая, что мне становится стыдно за свой страх и эгоизм…

Женщина удивленно посмотрела на меня и, погрустнев, кивнула. Изображение моих рабов над камнем пропало.

— Если, — спохватилась я, — если они найдут такое место, или сами захотят свободы, или просто уйти… Я сделаю им кольца. Можно?

Женщина улыбнулась и кивнула. Россыпь перстней порхнула мне в руки, и зеленая вспышка ослепила, заставляя провалиться в сон.

Да, именно в сон, потому что я проснулась у себя в кровати от того, что Шаир одергивал шторы.

— Доброе утро, госпожа, пора завтракать. Управляющий Гордон заметил, что вылететь лучше до основной жары, так как путь в Прибрежное будет лежать через пустыню.

— Поняла, я мигом, — откинув одеяло, тут же поняла, что ночное видение сном не было, так как рядом лежало шестнадцать зеленых перстней.

Шаир потрясенно вздохнул, его взгляд наполнился тревогой.

— Могу ли я узнать, для кого эти перстни? Если я или мои братья…

— Я отпускаю Эйрана и его людей, — остановила я размышления Шаира, собирая перстни в кучку и думая, куда бы их убрать до поры до времени. Старый гаремник протянул небольшой холщовый мешочек, пахнущий травами, и подержал его, пока я ссыпала туда перстни.

— Только не говорите им пока об этом, — попросила я.

— Как пожелаете, госпожа.

Шаир явно вздохнул с облегчением. Но о его желании остаться в поместье я уже знала, потому только покачала головой, радуясь, что наши желания совпадают. Уже через двадцать минут, одетая, причесанная и довольная от заботы своего гаремника, я спускалась к завтраку. Начальник охраны Тор стоял, сложив руки на груди, и хмурился. Ну, ясно, будет читать наставления. Туда не ходи, сюда не смотри, с теми-то не говори…

— Госпожа, — он набрал в грудь воздуха, но я перебила его.

— Я все помню с прошлого раза. К чужим рабам не приставать, в глаза алиэрам не смотреть, если только не собираюсь заигрывать с ними. Если что-то интересно, то спросить у Гордона и подождать, когда дадут ответ. Я иду не в торговый город, а в приграничный. Там много приезжих и скучающих свободных, мне надо вести себя осторожно и сдержано.

— Именно, госпожа, в самом Прибрежном всего три алиэри, и вы, в любом случае, будете привлекать внимание.

— И что? Дома теперь сидеть? — нахохлилась я, и платье пошло серыми облачками.

— Госпожа. Тор просто переживает. Это его первый выход с вами как охранника, — улыбнулся мне управляющий и отодвинул стул, приглашая за стол.

— Когда мы были в торговом городе, мне хватило одного Роха, и все было в порядке, — все еще хмурилась я.

— Не говорите так, алиэри Мила, — заступился за Тора Март. — Торговый город находится под