На большом валуне сидели двое. Это были Луис и его новоиспеченная невеста, и они… целовались. У Бетти все похолодело внутри и оборвалось. Вчера Луис вот точно также целовался с ней, а теперь…

Жгучая боль ревности вонзилась в ее сердце и начала причинять немыслимые страдания. Луис целует другую женщину! ЕЕ ЛУИС! Бетти гневно сжала кулаки. В ней начала просыпаться ее прежняя натура.

— Я Элизабет Джонсон! — гневно пробормотала она. — Это мой жених, мой!!!

Но вдруг индианка оторвалась от Луиса и первым же делом повернулась к Бетти лицом. Девушка опешила: дочь шамана злорадно улыбалась, словно ничуть не удивилась присутствию неожиданного свидетеля.

Бетти быстро соображала. Что-то здесь нечисто. Мальчуган привел ее сюда…. Ну, конечно! Это всё подстроено! Ее специально заставили увидеть эту сцену! Но почему? И с Луисом было что-то не то. Они его опоили?

Пока Бетти усиленно размышляла, индианка снова прильнула к Луису, который казался каким-то отрешенным и безучастным, но тут же оживился и начал отвечать на поцелуй.

Бетти стало противно. Она отвернулась, а потом и вовсе зашагала в обратном направлении. В душе ее родился гнев и возмущение. Она не так глупа, чтобы не догадаться, что все это спланировано одной очень расчетливой женщиной. Значит, существует некий заговор. Кто устроил сегодняшнее представление для нее? Судя по коварной улыбке индианки, она же и устроила. Вспомнив выражение лица соперницы, Бетти скривилась. Какой бы красивой ни была дочь шамана, коварство было ей сильно не к лицу и мгновенно сделало мерзкой и отвратительной.

Но почему она это делает? Ревность? Откуда же ей знать об их отношениях с Луисом в прошлом? А вдруг… вдруг она увидела их вчерашний поцелуй? Бетти стало нехорошо.

Может, индианку не за что винить, и она просто мстит сейчас за то, что Бетти пыталась увести ее жениха? Чувство вины и сомнения начали тушить пыл девушки, но что-то все равно оставалось слишком подозрительным. Она не могла понять, что именно, просто чувствовала, ощущала нутром: что-то здесь не то! И почему Луис так пылко отвечал на ласки этой женщины? Нет! Он совсем не такой! Она… она… что-то с ним сделала!

Оставшийся день Бетти провела в раздумьях. Она больше не позволяла себе унывать, потому что все мысли крутились вокруг возможного заговора. Полностью поглощенная этим, она не заметила очевидной холодности Николаса, беспокойства в глазах Аллана и недоумения во взглядах остальных: Аллан никому ничего не сказал и Нику запретил распространяться. Наспех поев со всеми у костра, Бетти вежливо попрощалась и ушла к себе в палатку.

Ее проснувшееся после некоторой спячки чутье подсказывало, что нужно искать какой-то выход, потому что вокруг происходят странные вещи. Она отбросила все свои переживания и начала подолгу молиться, чтобы получить от Бога ясный ответ. По ночам ей стали сниться змеи, что снова наталкивало на мысль о Повелителе Змей. Чувствовалось сильное духовное противостояние, поэтому Бетти начала молиться еще более старательно.

Аллан и Николас восприняли это, как признак ее чистосердечного раскаяния, поэтому градус напряжения между ними немножечко спал, однако Ник все-таки был сильно обижен. Он жалел, что не смог хорошенько рассмотреть того индейца, с которым тогда застал девушку, поэтому не знал, от кого теперь ее защищать.

Через несколько дней ночью Бетти приснился кошмар. За ней гнался старик-колдун, потрясая целой охапкой змей в руке, а рядом с ним бежала дочь шамана, смотря на Бетти с нескрываемым хищным выражением на лице. Вдруг картинка изменилась, и она оказалась на берегу реки. Там, прямо на камнях, лежало бездыханное тело. Бетти подбежала к нему и с ужасом увидела, что это Луис. Она истошно закричала и начала плакать, как вдруг его тело вздрогнуло, глаза слегка приоткрылись, и из рта его вырвался тихий стон.

— Помоги мне, — прошептал Луис и снова «умер».

Бетти проснулась с криком, изрядно напугав Дженнифер.

— Господи, спаси Луиса! — начала молиться Бетти, рыдая, а Дженни принялась утешающе гладить ее по спине. Но вдруг Бетти почувствовала, что в этом сне для нее есть послание. Она даже смогла успокоиться, увлеченная этой особенной мыслью. «Точно! Он просил меня о помощи! Луис действительно в беде! Я должна ему помочь!» — твердо решила Бетти и заставила себя утереть слезы. Она снова легла, закутавшись в одеяло и начала молиться:

— Боже! Открой мне, как я могу ему помочь!

Ответ от Бога последовал на следующий же день. Случайно или по великому Божьему провидению, Бетти столкнулась возле «своего» холма с молодой индейской женщиной, которая поспешила уйти в сторону, но неожиданно черты ее лица показались Бетти знакомыми. Она усиленно напрягла память, и вдруг в ее разуме всплыла очень давняя картина: дом развратного помещика, избиение тогда еще незнакомого для нее Луиса, плачущая девушка, лежащая прямо на земле… Стоп! Это же сестра Луиса! Как же он называл ее? Апони! Малышка Апони!

— Апони, постой! — воскликнула Бетти, а индианка вздрогнула. Когда она повернулась к Бетти, на лице ее отражалось неописуемое изумление и… страх.

— Откуда вы знаете мое имя? — вежливо спросила Апони на очень хорошем английском.

Бетти улыбнулась: ее догадка оказалась верной.

— Апони, — продолжила Бетти, проигнорировав вопрос индианки, — пожалуйста, помоги мне! У меня так много вопросов, но никто не в состоянии дать на них ответ…

Женщина еще очень недоверчиво смотрела на Бетти, не зная, доверять ей или нет.

— Ладно, — успокаивающе произнесла Бетти, — тогда ответь хотя бы на один вопрос: воин по имени Чэтима не хочет своей свадьбы, не так ли?

Апони сильно удивилась, а потом на ее смуглом лице появилось очень скорбное выражение.

— Это правда, — с тяжелым вздохом произнесла она, — он в ловушке. Его принуждают жениться, хотя он совсем этого не хочет…

Вдруг Апони словно очнулась и снова недоверчиво посмотрела на Бетти.

— А почему вы спрашиваете? Разве вы можете как-то помочь?

Бетти сделала глубокий вдох.

— Я не знаю точно, могу ли, — произнесла Бетти, — но очень хочу. Прошу, расскажи мне всё, что знаешь об этой дочери шамана.

Апони всё не могла взять в толк, как же эта женщина-миссионерка сможет помочь ее брату, но, наверное, ей просто захотелось выговориться, и индианка, пригнувшись, зашептала:

— На самом деле, Чэтима — это мой брат, и я очень сильно беспокоюсь о нем. Вчера я приходила к нему в палатку, и он не был похож сам на себя. Подозреваю, что его опоили каким-то зельем, потому что он ничего вокруг не воспринимает, только зовет одну женщину, которую когда-то любил…

Апони вдруг прослезилась.