– Интересно, как она выглядела?

– Кто?

– Эта дама. Фрици. Моя настоящая мать. Интересно, она была рыжая?

– Не знаю, милая, но, я уверен, можно это выяснить.

– Ой, да поздно уже, наверное. Мне шестьдесят, а ей, значит, не меньше восьмидесяти с чем-то. Уже померла, вероятно.

– А может, и нет, милая. Чего бы не попробовать выяснить. А если она еще жива, я уверен, она будет рада с тобой познакомиться. Ты поразмысли.

Сьюки поразмыслила минутку.

– Ох, я не знаю, Эрл. Даже если она еще жива, с чего ей было отказываться от ребенка.

Эрл пожал плечами:

– Не знаю, милая, но уверен, у нее были очень веские причины. Мы же не в курсе всех обстоятельств.

– Не знаем, ты прав. И все-таки, думаю, я бы побоялась с ней встречаться.

– Что ж, просто по телефону поговорите.

– Верно. А что я ей скажу? «О, здрасьте, это ваша дочь, от которой вы отказались шестьдесят лет назад, просто звоню отметиться»? Или: «Здрасьте, угадайте, кто это»?

– Нет, любовь моя, просто скажи как есть. Что ты недавно все выяснила и хотела бы установить связь. Это тебе по силам, верно?

– Да, думаю, но вдруг с ней из-за этого инфаркт приключится? И вот еще что надо помнить: меня она никогда не пыталась искать. Прошло столько лет, она, наверное, и забыла уже, что я у нее родилась.

– Ну ты все равно подумай. Я бы на твоем месте хотя бы попытался ее найти.

В ту ночь, лежа в постели, она и впрямь задумалась. И ей пришло в голову, что даже если та женщина еще жива, она, возможно, не пожелает слышать Сьюки. Могла же выйти замуж, обзавестись семьей и не хотела ничего знать о дочери. Эта женщина – католичка, и потому у Сьюки уже могло где-то быть семь или восемь сводных братьев и сестер, если не больше! О боже… А если она и впрямь найдет свою мать, и вся ее родня захочет с ней повидаться, и та семья целиком, с детьми и внучатами, нагрянет в Пойнт-Клиэр? Вдруг у нее сотни польских родственников по всей стране и они свалятся ей на голову? Где она их разместит? Такое шило в мешке не утаишь. Если все эти поляки нагрянут в город разом, Ленор об этом узнает через пять минут. Ну уж нет, лучше пусть будет как есть. Кто знает, какое осиное гнездо можно разворошить?

И все-таки Сьюки была любопытна, а тут настоящая тайна. Как Фрици Юрдабралински оказалась так далеко от Висконсина, через всю страну? И что она делала в Техасе? Вышла замуж за ковбоя? Или за солдата? Да и вышла ли вообще?

Пуласки, Висконсин, 1943 год

Поскольку почти всех мальчишек, обученных Фрици, забрали в армию, Программу подготовки гражданских летчиков свернули, а самолет продали военным.

А теперь еще и автостанция закрылась, и Фрици осталось только сидеть сложа руки, а этого она терпеть не могла.

Ирландский красавчик ее, конечно, когда-то развлекал, но его загребли в морпехи, и он теперь был где-то в Северной Каролине. Фрици не нравилось просто наблюдать за войной. Хотелось не только скатывать бинты и писать солдатам. Она могла бы наняться на какой-нибудь большой авиазавод в Калифорнии, как кое-кто из друзей, но и этого ей было мало. Она не хотела строить самолеты. Черт бы драл, она хотела на них летать. День за днем она меряла шагами взлетную полосу и чертыхалась не останавливаясь – оттуда ее не было слышно мамуле и сестрам. Черт его разорви вдребезги пополам, как же ее иногда бесило, что она женщина.

Фрици об этом пока не догадывалась, но фортуна уже принялась поворачиваться к ней лицом. Еще до войны две первоклассные летчицы, Джеки Кокрэн и Нэнси Харкнесс Лав[46], взялись обсуждать с высшими военными чинами возможность – в условиях войны – подготовки женщин для полетов на военных самолетах, чтобы те могли осуществлять перемещения новых летательных аппаратов с заводов к военным базам. Таким образом мужчинам останется только воевать. Англия уже поручала женщинам такие задачи, и те успешно с ними справлялись. У России вообще были боевые летчицы. Элинор Рузвельт заявила публично: «Женщины-летчики – не задействованное пока оружие».

Но в США, когда дело доходило до «шишек», те в один голос заявляли, что сама мысль о пилотировании женщинами военных самолетов нелепа и совершенно не обсуждается. Женщины слишком нервные и эмоциональные. Управление самолетом было и будет мужской работой. Так они к этому и относились, пока не началась война, авиапроизводство не активизировалось и мужчин-летчиков перестало хватать. В конце 1942 года те же «шишки» вдруг передумали и неохотно признали, что, может, затея эта все-таки не такая уж и скверная.

Составили список всех американок с летным опытом и удостоверением, разослали телеграммы с запросами о том, готовы ли они управлять военными самолетами правительства США, и если да, то пусть явятся в аэропорт Хауарда Хьюза в Хьюстоне, Техас.

Фрици распечатала и прочла телеграмму. Готова ли она? Не просто готова – держите ее четверо. Обсудила с папулей, и тот ее благословил. Мамуля плакала в фартук и все повторяла:

– Это все Билли Бевинз виноват, что Фрици уезжает из дома.

Сестры, узнав от нее об отъезде, загрустили. Но и гордились ею, и радовались, что их старшая сестра будет летать на самолетах правительства США.

Дорогой Винк,

Воттакенное ура! Похоже, ты теперь не единственный Юрдабралински, летающий во славу старых добрых США. Я с шиком прошла все предварительные проверки, и теперь все точно. Извини, пожалуйста, но я пишу это письмо, а сама скачу до потолка от восторга. Банду девчонок отобрали для тренировок по-военному, будем перегонять самолеты по Штатам и высвободим больше ребят для боев, так что, мальчик мой, будь спок. Помощь уже на подходе. Выезжаю через два дня в Хьюстон в учебку. Начнем как гражданские добровольцы, но, болтают, как только примемся за дело, нас заделают в настоящие военные, и я надеюсь обойти тебя чином, дружок, так что ты гляди. Техас, я иду!

Фрици

Хьюстон, Техас

Фрици прибыла на железнодорожный вокзал Хьюстона, откуда ее и других девушек со всей страны забрали и отвезли либо в гостиницу «Блубоннет», либо в «Олеандр Мотор Корт», где им положено было жить, пока их не переведут в новые казармы при аэродроме Авенджер-Филд, Суитуотер, Техас.

На следующее утро все были в сборе на авиабазе. На первой переменке Фрици зашла в комнату отдыха за колой и тут вдруг услышала знакомый голос: