В следующий миг Грант поднялся и навис над ней, опершись руками у ее плеч. Медленно он опустил свое лицо к ее, нежно накрыл ее губы своими, и его язык проскользнул в ее рот. Потом он отклонился, посмотрел в ее глаза и стал легонько касаться ее уст, как пчела собирает нектар с розы.

— Ты всегда по лицу угадываешь, что думают другие. — Она улыбнулась ему. — А теперь попробуйте прочитать мои мысли, господин шулер.

— Твое выражение я никогда не мог расшифровать. Я был слишком поглощен тобой, а мое сердце было слишком ранимым, чтобы я мог прислушиваться к своему чутью, — признался он. — Оно было затуманено любовью.

Грант снова припал к ее рту, а она оплела его плечи руками, чуть приподнявшись навстречу его поцелую. Ее язык протолкнулся в его рот, встретился с языком и начал его поглаживать.

Опершись на локоть, он стал ласкать ее грудь через прозрачную ткань рубашки. Она невольно застонала от удовольствия.

— Любовь моя, по-моему, от дождя у тебя и рубашка намокла. Может, лучше ее вовсе снять?

Не дожидаясь ответа, он начал стаскивать с нее рубашку, сначала обнажив бедра, потом живот и груди, и наконец снял через голову.

Несколько мгновений он возвышался над ней, наслаждаясь восхитительным видом ее обнаженного тела, потом наклонился, просунул одну руку ей под спину, а второй подхватил под колени, сомкнув ее ноги, поднял ее и посадил на кровати. Потом он сел перед ней и без предупреждения взялся пальцами за ее выпуклые соски.

Фелисити ахнула, только сейчас заметив открытую дверь.

— Грант! Кто-нибудь может войти!

— Дома никого, а я не могу оторваться от тебя ни на миг.

— Тогда я…

Она начала извиваться, чтобы встать с кровати, но Грант поставил колено у нее между ног и прижал его к самому сокровенному ее месту, не давая двигаться.

Одновременно с этим он наклонился и обхватил горячим ртом ее правый сосок. Потом отстранился, и ее грудь ощутила прохладу, прежде чем он снова опустился и стал лизать языком один сосок, играя пальцами с другим.

Фелисити запрокинула голову и снова застонала. Она закрыла глаза и забыла о том, что кто-нибудь может вторгнуться в комнату и помешать удовольствию, которое он ей доставлял.

Она почувствовала, что его колено отодвинулось, а рука заскользила по ее животу и легла на место соединения бедер. Она задрожала в ожидании того, что он сделает дальше. Он поднялся и широко раздвинул ее ноги, чтобы поместиться между ними. Его пальцы без устали, едва касались кожи, гладили внутреннюю поверхность ее бедер.

— Какая же у тебя гладкая кожа, Фелисити! Настоящий шелк!

Она вздрогнула, потянулась вниз и поймала его руку.

— Грант, прошу, я хочу тебя.

Свободная рука его скользнула ей между ног, и палец проник в ее влажные складки, потом вышел и стал касаться там, описывать все ускоряющиеся круги.

— Я знаю. Я тоже хочу тебя. Но только еще не настало время.

Фелисити судорожно вздохнула.

— Боже, Грант…

Сердце ее колотилось, обнаженное тело стремилось к нему.

— А вот лорд Грант.

Она не смогла даже улыбнуться шутке, когда два его пальца заскользили по ее влажным стенкам, а большой палец стал выводить круги еще быстрее, заставляя ее тело извиваться и корчиться.

— Грант, я больше не выдержу!

— Это только начало. У меня для тебя припасено много удовольствий.

— Ч-что? — промолвила она отрывистым голосом, чувствуя, как между ногами у нее разливаются жаркие волны.

Она подняла ноги и положила их ему на плечи, думая, что теперь он наконец-то возьмет ее так, как хотелось ей. Но вместо этого он опять проник пальцами внутрь нее и снова их извлек, на этот раз загнув вверх, не переставая при этом орудовать большим пальцем.

Дыхание ее сделалось быстрым и отрывистым.

— Грант!

— Хочешь, чтобы я остановился?

Но он и не думал останавливаться.

— Н-нет! — Ее голова металась из стороны в сторону. — Я х-хочу… — Она опустила руку, нашла и расстегнула пуговицы его бриджей. Потом забралась внутрь и нащупала его твердую плоть: —…тебя! — Чувствуя, как та пульсирует у нее в руке, она попыталась направить ее в себя. Щеки ее загорелись и залились краской стыдливости. — Я хочу тебя!

Когда ее пальчики крепко сжали его член, из горла Гранта вырвался стон, и он поспешно опустил ее ноги на кровать. Распрямившись, он сорвал с себя рубашку и спустил бриджи до колен.

— Я не хотел спешить.

— У нас впереди бесконечность, но я хочу тебя сейчас.

Удивительно, как хрипло, почти простуженно, прозвучал ее голос.

Не давая Фелисити времени восстановить дыхание, Грант прижался к ее входу, и она почувствовала, как горячая, упругая головка заскользила по ее нижним губам.

Она думала, что от этой сладкой муки сойдет с ума. Сама не понимая, что делает, она вдруг уперлась пятками в кровать и резко подалась к нему, отчего он вошел в ее самые дальние глубины.

Грант застонал и сжал ее бедра крепче, пытаясь, понимала она, не двигаться. Она сжала вокруг него мышцы и отпустила, потом опять сжала и снова отпустила, потом опять, пока он не поддался их мягкому напору.

Выйдя почти полностью, он начал с силой вонзаться в нее, набирая скорость, и каждый его толчок был встречен ответным движением.

Через считанные секунды Фелисити почувствовала, что ее тело сводит, будто в судороге. Со странным криком наслаждения она изогнулась под ним, и мышцы ее лона сжали его плоть. Голова закружилась, и на нее обрушились теплые волны.

С последним толчком из Гранта исторгся крик, потом он застонал и без сил упал на нее. Она обняла его руками, почувствовав пот, струящийся по его широкой спине.

— Это только начало, правда, Грант?

Он зарылся лицом в ее длинные локоны и поцеловал в шею.

— Да, моя милая, это начало вечности.

Вечером следующего дня

— Грант, я не понимаю, почему нельзя обождать со свадьбой, пока брат и сестры не приедут в Лондон. — Локлен взял его за плечи и легонько встряхнул.

Грант вздохнул и сбросил его руки.

— Потому что мы должны были пожениться еще несколько месяцев назад. Я и так слишком долго ждал.

— Но несколько дней ничего не изменят, — возразил Локлен.

Мимо них с миской ягод в руках прошла Присцилла.

— Локлен, ты как ребенок, право слово. То, что Грант откладывал женитьбу на Фелисити, едва не погубило их обоих. Слава богу, он наконец-то взялся за ум.

Через стеклянную дверь она вышла в залитый лунным светом двор позади дома.