— Считайте меня мазохистом, но хочу, чтобы телеграммудочитали. Она же на этом не кончается?

— Нет, — сказала Мартина и продолжила чтение:

— «Со всей серьезностью заявляю, что вся общественностьдолжна, повторяю, должна осудить тех писателей и издательства, выпускающихподобную эротическую литературу в угоду низменным интересам определенной группычитателей, вырабатывая у них нездоровый интерес к вопросам секса. Точка. Внастоящий момент моя яхта стоит здесь на ремонте, так что смогу приехать вПариж не позже чем дней через десять и лично присутствовать на коктейлях,интервью и/или пресс-конференциях, которые устроит для меня вышеупомянутоерекламное агентство. Точка…»

С другого крыла дома донесся чей-то громкий крик, затемтреск и возмущенная французская речь. Колби словно подбросило. Мадам Буффепошла на кухню за водой для Мерримана, и тяжелые шаги, все громче и громчераздававшиеся в коридоре, явно принадлежали не ей.

— Укройтесь, чтобы вас не увидели! — крикнул онМартине и Кендал, а сам прижался к стене у двери.

Обе девушки дружно присели, спрятавшись за спинку софы истоящий рядом с ней деревянный ящик. Человек, стремительно ворвавшийся вгостиную, обвел ее взглядом и, никого, кроме без чувств развалившегося на софеДадли, не увидев, стал было поворачиваться, чтобы уйти, как Колби,оттолкнувшись от стены, бросился на него сзади и в падении схватил вошедшего заноги.

Туловище незнакомца наклонилось назад, и он повалился,стукнувшись головой об пол. Его пистолет, описав в воздухе дугу, упал на коверрядом с ними. Колби первым успел дотянуться до пистолета и ударил им бандита поголове. Затем Лоуренс для верности нанес еще один удар, после чего поднялся наноги. Мартина и Кендал выглянули из своего укрытия.

— Если придет в себя, стукните его головой остену, — проинструктировал их Колби.

Зажав пистолет в руке, он побежал по коридору. На кухнемадам Буффе, с трудом поднимаясь с пола, плаксиво жаловалась, что получиласерьезные увечья. Проскочив мимо нее, Колби подбежал к двери, ведущей из кухнина задний двор, и запер ее на засов. Затем, повернувшись к служанке, спросил:

— С вами все в порядке?

— ..Litterature… merde[50]!

— Кроме этой, есть еще входные двери? Мадам Буффеотрицательно замотала головой.

— ..Maison de fous…[51] — пролепеталаона. Колби распахнул дверцы тумбочек и шкафов, извлек из них электрическийудлинитель и целую охапку кухонных полотенец и стремглав побежал обратно вгостиную. Бандит лежал на полу, рядом с ним стояла Кендал. Электрическимпроводом он связал бандиту ноги, полотенцами — руки. Из одного из них он сделалкляп и засунул ему в рот. Дадли наконец зашевелился и занял сидячее положение.

Взяв со стола, на котором лежал диктофон, пачку сигарет,Лоуренс достал одну и закурил. Только теперь он почувствовал, как сильно устал.Вот уже целые сутки он преодолевает самые невообразимые препятствия, то и деловстающие на его пути. Неужели теперь все кончено? Если Деко знает, что Кендалздесь, в доме, значит, вывезти ее отсюда невозможно. Роман больше непредставляет никакой ценности, как, впрочем, и его с Дадли договор. Так чточек, выписанный на сумму в шесть тысяч долларов, можно выбросить в корзину длямусора.

Мартина все еще держала в руках телеграмму от мисс Мэннинг.Спокойно, как будто ничего не произошло, она перевернула страницу и началазачитывать конец:

— «Есть фотоснимки яхты и членов ее экипажа,используйте их для рекламы новой книги. Сабина Мэннинг».

Все замерли. Через минуту Дадли сполз на ковер и принялсясобирать разбросанные по полу франки обратно в портфель. Закончив, он поднялсяи с портфелем в руках направился к выходу.

— Ты куда? — удивилась Мартина.

— Для начала в Бразилию, — бросил он.

— Мерриман! — воскликнула она, и ее глазавспыхнули гневом. — Вернись на место.

— Вы, наверное, сошли с ума…

— Ты оставляешь Кендал на растерзание бандитам?

— А чем я могу ей помочь?

— Выполняй условия договора. На ее вызволение нампотребуется помощь, а это будет стоить денег.

Дадли удивленно уставился на Мартину.

— Вы считаете, что я буду еще платить за этот проклятыйроман? Теперь, после этой телеграммы?

— Мерриман Дадли, мы с вами друзья уже не первый год,но, если вы сейчас покинете этот дом, между нами все кончено. Мы избавили васот журналиста, Лоуренс вернул вам Кендал, при этом они спасли ваши тридцатьтысяч франков. Получается, что все это напрасно, потому как вы умываете руки исмываетесь сами? И это после того, что мы для вас только что сделали?

— Sauve qui peut[52], — с горечью вголосе прокомментировал его порыв Колби.

— Что вы сказали?

— Все, Дадли, проехали.

— Но послушайте… — запротестовал было тот.

— Все, — сказала Мартина, обращаясь кЛоуренсу, — пусть сматывается.

Достав из сумочки свою чековую книжку, она с глубочайшимпрезрением посмотрела на Дадли.

— Перед тем как ты слиняешь, я хотела бы купитьрукопись книги.

— Что?

— Подними свою бухгалтерию и скажи мне точно, сколькоты заплатил Санборну и Кендал за работу. Я выпишу чек на полную сумму на имяСабины Мэннинг, и рукопись моя.

— Зачем это тебе?

— Не важно, зачем. Либо выполняй условия нашегодоговора, либо продай мне рукопись и убирайся с глаз моих.

Колби смотрел на нее с благоговейным трепетом. Мартинаоказалась не только потрясающей актрисой, но и азартным карточным игроком. Стаким расчетливым и хладнокровным блефом он столкнулся впервые.

— Послушай! — закричал Дадли. — Ты же прочлателеграмму! Сабина Мэннинг не только спятила, но и находится в Ницце и в любуюминуту может появиться здесь!

— Прежде чем она объявится в Париже, мы смогли бызакончить роман.

— Пойми, время упущено. Она сразу же все узнает…

— Так ты продаешь мне рукопись? — прервала егоМартина.

— Мартина, если бы мы смогли в течение ближайших пятиминут передать ее в «Холтон пресс», — сказал в отчаянии Дадли и глубоковздохнул. — Послушай! Если бы мы могли сейчас же сдать роман виздательство, тогда Сабина Мэннинг была бы поставлена перед фактом и не сталабы заявлять, что книга написана не ею. Скандал в прессе ей совсем ни к чему…