Опервого мертвеца япочти споткнулся— онлежал прямо заповоротом. Синяя, нонетакая, как уученых, а, скорее, ближе клазури, что ярассмотрел намгновение включив фонарь, униформа, оружие заспиной ипистолет вруке.

Верхняя часть купола его шлема была вспучена имохрилась арамидными нитями, ноосталась целой. Все потому, что шлем исполнил свою роль иудержал пулю. Удержал еевнутри. Солдат был застрелен снизу вверх, вподбородок, и, судя попистолету, что ондержал вруке, это онсделал сам.

Незнаю, что его заставило, или кто умудрился его заставить, нопочему-то онрешил застрелиться. Можно, конечно, подумать, что его кто-то застрелил насильно, ноэта теория невыдерживала никакой критики— как этот «кто-то» умудрился выстрелить снизу вверх? Лежа, что ли, стрелял?Даитонеполучилось бытакой траектории— пуля должна была вспороть шлем врайоне затылка, аникак ненасамой макушке. Как раз там, куда она попадет, если прижать ствол снизу кчелюсти инажать наспуск. Нет, этот парень застрелился сам, без чьей-то помощи. Только вот зачем?

Очень сильно хотелось отвесить ему контрольный, ноясогромным трудом пересилил это желание. Во-первых, онитак был мертв, прямо очевидно мертв, аво-вторых, втишине этого здания даже приглушенные банкой выстрелы разнесет покоридорам только впуть. Ипосле этого уже— прощай, скрытность. Тоединственное, засчет чего ямог бывыполнить свою миссию, невступая при этом впрямую конфронтацию состатками группы.

Хотя стоит ливообще этого бояться? Судя повсему, отизначального состава группы итак осталось всего ничего… Сколько там получается?

Янамгновение остановился, напряг память, восстанавливая события предыдущих десяти минут исчитая погибших, которые сопровождали ученых. Повсему получалось, что отизначального состава группы осталось шесть человек. Изних двое— сами ученые, укоторых даже оружия небыло, нуили оно было такое маленькое, что яего незаметил, азначит, скорее всего несерьезное.

Итого четверо. Четыре вооруженных иобученных человека, которые, тем неменее, после всего произошедшего навзводе инезадумываясь откроют огонь полюбому подозрительному движению.

Правда вот мертвец уменя под ногами неочень хорошо вписывался вовсю эту концепцию. Вряд лионсчел подозрительным движением самого себя.

Ядвинулся дальше, переставляя ноги буквально помиллиметру иизо всех сил прислушиваясь. Нешевельнется лизауглом противник, незвякнет ликарабин ремня поантабке, нераздастся литяжелого взволнованного дыхания. Нет, все было тихо.

Ровно дотех пор, пока спереди снова нераздался точно такой же, как ивпервый раз, вопль.

Апотом загрохотали выстрелы.

Ярезко остановился, присел ибросился заугол, из-за которого только что вывернул, новыстрелы предназначались немне. Стреляли даже неблизко, это многократное эхо снова сыграло злую шутку, исказив звуки.

Черт, аяведь неслышал первого выстрела— того, которым оставленный заспиной мертвец вышиб себе мозги! Аведь ядолжен был услышать— внаушниках должен был, даже если бынапистолете был глушитель, которого там небыло! Напрашивается простой вывод— онзастрелился еще дотого, как япроник вздание. Втот момент, когда яметался между падающих снеба камней, ауши мои были забиты этим грохотом.

Что жездесь произошло?..

Наверное, кто-то другой намоем месте невыдержал ипобежал всторону уже смолкших выстрелов, дабы поскорее узнать, что творится… Ноянестал. Яочень даже наоборот— снизил скорость еще больше, практически сравнявшись сулиткой. Навострил уши еще сильнее, так, что они, кажется, приподняли активные наушники, выползая из-под них, и, кажется, даже начал принюхиваться.

Углы сменялись углами, иногда попадались комнаты, как закрытые, так иоткрытые. Первые япроверял, намгновение отрывая руку отцевья идергая ручку, вторые пополной осматривал, насколько позволяло освещение. Везде все было пусто ипусто, кажется, уже давно. Нигде небыло даже мебели, неговоря уже оболее ценных вещах. Наверняка бандиты давно уже все извели надрова, ачто негорело— утащили всвое логово, придумав, как икуда приспособить.

Лишь одна комната отличалась отдругих. Когда-то это, наверное, была огромная промышленная холодильная камера, или еесобирались сделать… Покрайней мере как-то еще объяснить то, что спотолка свисало несколько цепей скрюками наконцах, так живо напоминающих крюки, накоторых подвешивают коровьим исвиные туши для обвалки, янесмог.

Правда наэтих крюках висели некоровы исвиньи. Наодном изних висел человеческий труп, наполовину обглоданный местами докостей.

Надругом, насадившись нанего кадыком— один изгруппы, сопровождающей ученых. Крюк вышел унего иззадней части шеи, блестя свежей кровью всвете фонаря, который янамгновение включил, чтобы получше осмотреть эту странную комнату. Зрачки солдата неотреагировали насвет— онбыл уже мертв.

Тогда яснова отключил фонарь, успев заметить, что пол комнаты усеян костями, причем большая часть изних поразмеру иформе походили начеловеческие. Нанекоторых даже еще оставались фрагменты плоти.

Чертовщина какая-то. Нетокапище, нетокладбище такое заковыристое… Интересно, как получилось так, что солдат оказался насажен шеей накрюк? Унего вруках ведь даже автомат был зажат— судя повсему, пальцы скрючило предсмертной судорогой ипоэтому оружие осталось вних. Онмог сопротивляться, мог отстреливаться, идаже, наверное, делал это, ведь яслышал какие-то выстрелы… Так скем жеонвоевал, если никого больше нет, асам вояка брутально насажен шеей намясницкий крюк?

Чертовщина… Чертовщина как есть. Что тут происходит?

Ядвинулся дальше покоридору, хоть исильно нехотелось оставлять эту комнату усебя заспиной. Вдругой ситуации инеоставил бы, наверное, носейчас сработал тот факт, что все это время, что ядвигался покоридору, мне невстречались никакие перекрестки ипересечения, азначит шанс того, что уменя втылу внезапно кто-то окажется, практически равен нулю. Ктому же, благодаря наушникам, яуслышу его заранее… Если, конечно, оннепарит над полом, аходит понему, как все приличные живые существа.

Ядвинулся дальше покоридору, все так жевпотьмах, ичерез еще несколько поворотов вышел вбольшой зал.

Нукак «большой». Большим онказался посравнению сузкими коридорами, вкоторых яблуждал доэтого. Насамом жеделе онбыл размером квадратов вдвадцать ивысотой метров пять, хотя свысотой сказать точно было трудно, так как пол зала ступенчато понижался кпротивоположному отменя краю. Центральную часть занимали ряды откидных кресел, когда-то обтянутых тканью, которая сейчас истлела, открывая взору металл внутри, анадругом отменя конце, вовсю стену была растянуто грязное рваное полотно, накотором местами отсутствовали целые куски…

Даэто жекинотеатр! Ну, вернее, когда-то это было кинотеатром, асейчас отнего остался один лишь недоконца обглоданный скелет, совсем как тот, что явидел вхолодильной камере! Странно, что его бандиты невынесли подчистую…

Но, присмотревшись ккреслам, японял, почему они этого несделали. Всередине зала, всамом центре рядов кресел, сидело несколько человек. Некоторые были мертвы уже давно, судя постепени разложения, какие-то умерли совсем недавно. Это яопределил повсе той жеформе вояк, которые сопровождали ученых.