— Три дня назад. Сражение длилось почти сутки, и его уже успели окрестить "железной битвой". В нашем штабе едва ли кто мог предположить, что у алисканцев окажется столь много современного вооружения. Видимо, гармцы не теряли время даром, снабжая алисканцев новейшими военными технологиями.

— Но я же указывала в своих докладах об интересе алисканцев к тяжелой промышленности и об их заводах! Анхельм, ты же там был!

— Я думаю, они учли твои соображения, — несколько меланхолично сказал некромаг. — Но едва ли могли так быстро перестроить своё мышление. Мы все привыкли к магическим войнам, а не к использованию техномагических поделок.

— Как бы то ни было, дела не так плохи, как могли бы быть — боевые маги всё еще остаются самой грозной силой в Ойкумене. Может, алискаанцы и получили что-то посерьёзнее, чем обычные пушки и копья, но едва ли научились этим пользоваться. Тактическое превосходство не обернулось стратегической победой. Магия арэнаи уничтожила около двух трети всех единиц вооружения, что использовалась в битве. После того урона, что мы им нанесли, они еще нескоро к нам сунуться, — едва ли Бергель замечал, как мнутся сейчас в его руках бумаги, выказывая его волнения. — По крайней мере, без некромагов.

— Мои родные…?

— У меня не было времени спросить, но насколько я понял, твой дед не участвовал в битве — здоровье ему не позволило. Но сейчас он находится вместе с остальными войсками — консультирует действующего генерала.

— Просто он не доверяет Айзеку, и я его отлично понимаю, — криво улыбнулся Бергель. — Главу семьи Ханар интересует лишь власть, а никак ни интересы всех арэнаи и благополучие Тайрани.

Ох. Я немного успокоилась. Я боялась, что дед решит показать, на что он был способен в "старые добрые времена" и подвергнет свою жизнь опасности. И дело не в том, что он мог быть ранен на поле сражения — сейчас, когда он был стар, любое использование боевых чар могло стоить ему жизни.

— Значит, мы выиграли?

— Это сражение да. Но канцлер говорит, что его маги заметили, что гармцы, до этого лишь наблюдавшие, но ничего не предпринимающие, отправили в сторону Тайрани несколько своих летучих кораблей. А это, предположительно, от нескольких десяток до сотни некромагов. Может больше, но тут дело скорее не в количестве. Мы не знаем, что имеют гармцы за пазухой, но стоит надеяться на худшее.

— Ты уже сказал Эрику?

— Нет. И я не уверен, что это стоит делать, всё равно никто из нас не может помочь тайранцам. Даже если мы поспешим, на дорогу у нас уйдет не менее двух недель. За это время может произойти всё что угодно, а твой брат слишком… импульсивен, — Бергель опустил глаза, но всё же я успела заметить, промелькнувшее в его взгляде сомнение. Сомнение во мне. Готова поспорить, что меня он тоже считал "импульсивной", но всё же решил посветить в происходящее. — Но, если верить словам уважаемого айрина Нидхёгга, ближайшее сражение может быть еще очень нескоро.

— Каган рано или поздно узнает об этой… железной битве. Он разозлиться на нас, если поймет, что мы втянули его в войну, которая уже давно идёт.

— Когда он узнает о сражении, тогда и будем об этом думать, — криво улыбнулся Бергель. — А сейчас любая новая информация может повернуть ход дела совсем в другую сторону, и я не уверен, что эта сторона будет выгодна для нас. Если что, скажем, что мы не имели понятия о том, что происходит в Тайрани. У него нет сильных магов, чтобы понять, что мы о чём-то умолчали и проверить наши слова.

Я вздохнула. Что-то в этом всём смущало меня, но я не могла понять что. Бергель, не сводивший с меня внимательно взгляда, протянул мне несколько листов, зажатые в руке.

— Нам стоит внимательно просмотреть верительные грамоты и документы, которые Танара дала Анхельму. Возможно, некоторые из них мы можем трактовать в свою пользу, а не в пользу шаноэ.

— Едва ли Иса даст нам это сделать, — с сомнением произнесла я, пролистывая документы.

— Но у нас ведь есть другая шаноэ, чтобы подтвердить наши слова, — глаза Грима хитро заблестели, а уставшее, осунувшееся лицо приобрело какое-то особо коварное выражение.

Лис, настоящий лис, правильно его Уна так называет. Интересно, и как давно эта мысль пришла ему в голову? Если я могу вполне успешно изображать из себя шаноэ, то значит, мы не столь зависимы от милости Исы.

Я решительно хлопнула ладонью по колену.

— Ну что же, приступим.

Глава 18. Она в ловушке

Зора.

На западе от Отори-кона, в часе пешего пути, ярко вспыхнул пронзительно-синий свет, чтобы затем раствориться, как будто его и не было, в рассветной заре, оставив после себя лишь две фигуры, застывшие среди степного ковыля. Он и она — изящный светловолосый мужчина, и женщина с желтыми глазами и смуглой кожей.

— Почему мы здесь? — женщина искоса взглянула на своего спутника. — Мой амулет показывает мне, что нам нужно было оказаться в городе. Мы могли бы просто схватить арэнаи и вернуться обратно — на это ушла бы пару минут.

— О-о-о, моя леди, вы, безусловно, правы — но во всём виновата моя трусость. А что, если противный некромаг оттирается вокруг моей добычи? Мне не хотелось бы сталкиваться с Хелем Пустынником так скоро. Лучше не торопиться и оглядеться.

— Это имеет смысл, — согласилась леди. — Но нам всё же нужно попасть в город — и лучше незаметно.

— Не хотелось бы светить перед сестрами своим появлением? Ну, не пугайтесь, милая — я уже понял, что все ваши действия продиктованы не нуждами шаноэ, а личными интересами. Иначе бы вы не старались меня столь активно обаять, леди — а вы ведь столь много сделали, чтобы втереться ко мне в доверие, и убедить, что вы столь нужны мне… Вы всё еще не хотите говорить, что вас связывает с Агнессой Эйнхери? И перестаньте, пожалуйста, теребить в своём кармане револьвер — я предусмотрительно вытащил все патроны еще в Салдоре.

Зора побледнела — это было видно даже под густым загаром, но не отвела взгляд. У неё все еще были шансы против мага хаоса.

— Скажи своё имя, моя леди, — весело попросил маг хаоса. — И может быть, я пожалею твою дочь.

Агнесса Эйнхери, Отори-кон.

Встреча правителя всех степей происходила не во дворце, а на прилегающей к нему площади, сейчас заполненной колышущейся, волнующейся массой людей. Каган, кажущийся почти миниатюрным в