больше на месте не стоим. Стало ли мне легче? Нет же. Пока сидели в одной из подворотен за территорией футбольного клуба, там, где тайно встретились, я еще ничего так держалась.

В пути раздражает ВСЕ!

И легкая музычка, словно предвещает, что это пока мне легко, дальше ого-го чего будет. И спокойный голос Медведя пугает, это значит, он прикидывается, усыпляет мою бдительность обещанием, что после свиданий с ним все почти выживали.

Да, но они же не оставляли его в квартире связанным.

Чем он отомстит? Вот чем?

Если спрошу — не ответит, конечно же.

Кусаю губы, волнуюсь. Догадываюсь я, что надо Медвежаре. Как завезет сейчас, как затянет в берлогу. Пусть и не домой, мало мест, что ли, где можно это самое воплотить для самца с озабоченными намерениями? А я-то готовенькая, руками не отобьюсь, ногами неудобно. Когда нападет, не увижу.

— Миша, выпусти меня, пожалуйста, больше не могу, — бормочу, пробуя податься вперед, но он меня к сиденью плотно пристегнул ремнем безопасности. Приковал! Издевается!

— Алинка, расслабься и смирно сиди. Недолго осталось.

Недолго до чего?…

О боже, как мучительно тянутся иногда километры.

— Если не сдержусь и в туалет схожу на твое новенькое кожаное сиденье? — угрожаю так, а что делать.

— Хм-м… — хмыкает, — ладно, не жалко. На свидании ни в чем тебе отказывать не буду, кроме выполнения моих правил. Автомойка с химчисткой справятся с твоими делишками. Приступай!

Насупилась, ничем не испугаешь Медведище.

Попробую хоть как-то разведать обстановку:

— А в твоих правилах есть меня трогать?

— Придется.

— Что-о?! Хочешь напасть?

— Скоро узнаешь, чего я хочу. Так чувствую, это будет далеко от твоих ожиданий.

Фыркаю себе под нос. Один раз. Второй громче, чтобы некоторые слышали мои возмущения.

— У меня никаких ожиданий. Я просто сижу и жду!

— Угу-угу, по коленкам заметно.

Что с моими коленками? Куда он смотрит? Водитель должен за дорогой следить, а не пялиться, куда не положено. Тем более тогда, когда мне его не поймать.

От мыслей, что глазастый Медведь везде проникает, к щекам приливает жар, в горле пересыхает, губы облизываю. Колени теперь еще крепче сжимаю, ну а куда мне их деть? Вот умеет Мишка взбудоражить и запутывать намеками, когда я и так на нервном пределе сижу.

Останавливаемся. Радоваться или кричать «Караул»?

Пока не поняла, кроме того, что мне в губы упирается горлышко от бутылки.

— Выпей водички. Я же вижу, ты хочешь.

Отпиваю несколько глотков. Вода обычная, но мало ли. Вдруг он мстит с размахом за массаж, намешал там чего-то снотворного? Так, ну все, поздно. Проглотила уже.

Продолжаем движение. Вскоре опять остановка.

— Все, Алинка, приехали. Развязывать или понравилось?

— Хватит издеваться, Дарский. Верни мне руки и глаза!

— Ладно-ладно, верну. А то как же обнимать меня и любоваться на свидании будешь, — наконец-то смеется, лучше так, чем пугал серьезностью.

Думаю, как и мне поострей подшутить, пока Миша расстегивает наручники, потом открывает глаза. Берется пальцами за мои запястья и заботливо растирает, поглаживая.

Мои глаза снова видят, но не поймут ничего!

Что мы делаем возле пешеходного моста? Такого поворота я не ожидала. Столько надумала, теперь стыдно самой от себя.

— Собираешься наброситься, раз я не спешу? Если что, никакой здесь берлоги, — подмигивает этот негодяй-искуситель.

— Не льсти себе, Дарский. Я ни о чем таком даже не думала, — вида не показываю.

— Ну и хорошо, зато я все придумал за нас, — довольный выходит из машины, и меня вытягивает, обойдя с другой стороны.

Вместе подходим к мосту. Вижу столпившихся людей, разноцветные резиновые ленты свисают какие-то. Как вдруг один парень поднимается на возвышение, объявляется старт и он… все, нет человека.

— Да вон он, видишь? Руки раскинул в полете, — Миша показывает на прыгуна, парящего над рекой.

— Мне даже от увиденного дурно. Зачем мы здесь? Пойдем дальше гулять?

Берусь за руку Медведя, как будто привыкла уже его трогать в минуты опасности. Вместо того, чтобы наоборот убегать.

— Обязательно дальше пойдем, — сияет для меня улыбкой, вроде бы больше не злой. — Сначала полетаем, а потом и пойдем, и поедем, и на руках понесу мою храбрую девушку.

— Мишка, ты где храбрую увидел? Ищи ее, она не я, — в панике дергаюсь, но руку мою не отпускают.

— Уже нашел. Звездочка, на аттракцион банджи-джампинг специально была акция для нас. За мной бежали три улицы, под колеса прыгали, по фарам стучали, лишь бы вручить для нас подарок — прыгнуть. Это судьба.

— Вот сейчас не верю! Ты мне мстишь!

— Еще чего! Я тебя радую!

Глава 28

От возмущения и страха у меня даже ругаться не получается. Открываю рот накричать, но дыхание сбивается, и вылетают бессвязные звуки. Дарский специально выдумал для меня сложное испытание, чтобы избавиться? Тогда почему вообще звал? Мог бы, в таком случае, обидеться и перестать общаться.

Хотелось бы мне этого? Смотрю на бесстрашного Медведя, ожидающего нашей очереди в предвкушении. Держит крепко меня, успокаивающими словами поддерживает. Забыть, что у него есть все метки? Послать, куда подальше и больше не думать о нем?

Не могу… не получится… Что-то мешает и продолжает держать, втайне даже восхищаться его буйной фантазией.

— Прыгай один. У меня страх высоты после неудачного падения с вышки в бассейне, — прошу, подрагивая совсем не от холода.

— Если прыгну один, тогда ты так и останешься со своими страхами. Алинка, решайся, со мной будет легче пройти.

— В другой раз, не сегодня, — мотаю головой, он просит о невозможном.

— Значит, сегодня хочешь горяченький массаж? — хищно глазами блеснул.

— А это здесь при чем?

— Ну как же, за отказ выполнять мои правила. Забыла, о чем предупреждал?

Стою на мосту, с которого только безумцы соглашаются прыгать, и не то что правила, много всего позабыла.