— Сашка, ты что? — Петя тронул друга за плечо.

— Отстань! — отмахнулся Саша. — Профессор дал мне такую интересную книгу, что оторваться невозможно!

Профессор щелкнул пальцами, и Саша, встрепенувшись, недоуменно огляделся.

— Что это вы смеетесь? — спросил он.

— Просто профессор доказал, что ты все-таки подвержен гипнозу! — весело ответила Оса.

Ребята продолжили рассказ. Когда профессор узнал, как друзья вычислили код его сейфа, он расстроился, но потом развеселился:

— И на старуху бывает проруха!.. Не думал, что действую так шаблонно и примитивно! Спасибо. Хороший урок вы мне преподнесли. Впредь не буду таким лопухом.

А Слава пришел в восхищение, узнав, как Сережа, к сожалению тоже с небольшим опозданием, путем логических умозаключений догадался о замысле Глеба.

— Тебе надо к нам идти работать! — сказал он.

— Может быть, когда-нибудь и приду, — вежливо ответил Сережа.

— Да, ребята, — сказал Слава, когда друзья закончили свой рассказ, — недооценили мы вас! И хорошо, что недооценили! Такое дело получилось, что если бы мы знали о ваших способностях и стали похитрее водить вас за нос, хорошего из этого ничего бы не вышло! Кому еще шашлыка?

— Мне, с преогромным удовольствием! — сказал профессор.

— И мне!.. — хором отозвались все ребята.

Слава и профессор налили себе по стаканчику красного вина, а ребята — апельсинового сока.

— Пьем за Следопытов! — торжественно провозгласил профессор. — Пусть им всегда и во всем сопутствует удача и пусть они всегда остаются такими же верными друзьями, как сейчас!

Бимбо, подняв голову от мозговой косточки, которую преподнес ему Слава, радостно залаял, словно присоединялся к тосту.

Глава 17

— Ничего не забыли? — спросила Оса, приготовившись запереть дом.

— Вроде ничего, — ответили друзья.

Все они уже надели свои рюкзаки и ждали, когда Оса проверит газ, везде ли выключен свет и не остался ли где мусор, перекрыта ли вода.

— Тогда в путь! А вот и Антоныч пришел нас проводить.

Антоныч ждал друзей у калитки.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Оса.

— Да ничего! — ворчливо отозвался старик. — Только устал очень, и голова до сих пор какая-то дурная после той гадости, которую в чай мне подмешали... И надо ж было так опростоволоситься! — с досадой ворчал старик. — Милицию черт-те в чем подозревал, еще наговорам этих бандюганов поверил, а сам их, можно сказать, на груди пригрел, едва из-за них невинных людей не загубил. И себя на посмешище выставил, и вообще... Двустволку мою пока забрали, — продолжал Антоныч. — Говорят, вещественное доказательство, мол, и вернем, мол, когда следствие закончится... А может, оно и к лучшему, что не при мне она... А этот профессор тоже хорош! — Антоныч начал распаляться. — Сказал бы мне прямо, по-честному, что так, мол, и так, врач я известный, важное задание выполняю, о котором нельзя рассказывать, так что извини, если мои психи будут пакости тебе делать, не обессудь, мол, потому что людям помочь надо... Что я, не человек, не понял бы? Я бы получше любого прочего язык за зубами держал! Да еще, если б знал всю подноготную, я бы первый этих бандюганов раскусил и сразу бы в милицию их сдал! Так нет, надо было со мной в кошки-мышки играть! Вот и нате вам — чуть не доигрался!

— Но теперь вы на профессора не в обиде? — с улыбкой спросил Петя.

— Да какие там обиды! — Антоныч махнул рукой. — Я ж понимаю, у человека работа такая! Общественно полезная работа, связанная с риском и вредностью для здоровья! Надо ему всех кур перерезать, чтобы его психи исцелились — всегда пожалуйста! Ладно, чего уж там! Доброго вам пути, ребятки, и приезжайте еще! У нас тут хорошо отдохнуть можно, у нас не всегда кавардак!

— И вам всего доброго! — попрощались с ним друзья.

— Интересно, почему все старики такие ворчливые? — задалась вопросом Оса, когда друзья завернули за угол.

— От возраста, наверно, — предположил Сережа.

— Они по-разному ворчливые! — сказал Миша. — Антоныч хоть и ворчит, но это у него так... для порядка. Он добрый, он всем рад, всегда готов всем помочь. А вспомните нашего ворчуна, который нам проходу не дает!

— Да уж... — протянул Петя.

Друзья припомнили скандального старика, который, казалось, ненавидел всех: детей, собак, кошек, соседей... Он то и дело орал на Петю из окна, когда тот гулял с Бимбо: чего, мол, тут собакам гадить, в милицию, мол, пожалуюсь или сам собаку отравлю. А какой он поднял хай, когда друзья получили разрешение устроить в одном из подвальных помещений детский клуб. (На самом деле они собирались оборудовать там штаб-квартиру Следопытов.) Этот подвал много лет пустовал и никем не использовался, и все равно старик пошел с жалобами, что это безобразие и что подвал детям не игрушка, что они учинят там что-нибудь такое, из-за чего весь дом сгорит или рухнет...

— Кстати, этот старик тоже не без странностей, — сказал Сережа! — Я не рассказывал вам, что сантехник о нем говорит? Он как-то умудрился заглянуть в комнату старика, когда что-то у него чинил, и, говорит, просто ахнул. Старик, оказывается, пьет только особую китайскую водку — эту, змеиную настойку, со змеями в бутылках...

— Фу, какая гадость! — скривилась Оса.

— Но главное, что эту водку не так просто достать, — продолжил Сережа. — Она очень редкая и стоит очень дорого. А у старика было навалом пустых бутылок и несколько полных. И он ведь старательно скрывает от всех, что он пьет, — никто не замечал, чтобы он в открытую носил к себе эти бутылки. Интересно, где он их берет?

— Может, стоит к нему приглядеться? — спросил Миша.

Но здесь начинается уже другая история, о которой вы, друзья, узнаете из следующей повести.

— Ты что это такой задумчивый, Саша? — спросила Оса.

— Сочиняю наш гимн! Вот, послушайте, что получается!

Мы путаное дело

Раскрыли на ура,

Лихие Следопыты

С московского двора!

Был хитрым и коварным

Матерый киллер Глеб,

Но посадили Глеба

На воду и на хлеб!

Профессор оказался

Не так уж и зловещ,

Владеет он гипнозом,

Гипноз — вот это вещь!..

— А дальше не придумывается... — сказал Саша.

Миша тут же продолжил:

Мы — чудо-Следопыты

С московского двора,

От нас ничто не скрыто...