остальные тушилы – и утром отказался от профилактической госпитализации. Кислородом в медчасти подышал, порцию уколов получил, ампулы с собой взял, можно и без капельницы обойтись. Людям хуже.

Он не решился садиться за руль. Хотел оставить Брайко в садике, доехать домой на такси, превратиться, отоспаться до вечера, но изменил планы после звонка с незнакомого номера.

– Здравствуйте, Илларион. Это Альма. Я вас не отвлекаю?

– Нет, – слова перемешались с кашлем. – Я уже сменился.

– Вы целы? Может быть, вам нужна помощь? Я могу присмотреть за Братиславом. У нас со Здравкой есть готовая еда, хватит и нам, и ему, и вам. Дети будут играть, пока вы отдохнете.

Илларион снова закашлялся.

– Где вы? – голос Альмы наполнило беспокойство. – Я вызвала водителя. Может быть, за вами приехать? Вам надо к врачу?

– Нет, – сплевывая горькую слюну на газон, ответил Илларион. – Я уже был в медчасти. Давайте так. Я сейчас вызову такси и поеду в садик, чтобы забрать Брайко. А потом…

– Мы тоже туда подъедем, – быстро сказала Альма. – Все равно ничего не делаем. Заберем вас с Братиславом, привезем домой. Вы будете отдыхать. Если понадобится – Семен Семеныч привезет врача.

Галина, увидев выбравшегося из такси Иллариона, заохала:

– У вас глаза красные. И вид такой, будто вы вот-вот на газон свалитесь. Я вам ребенка не отдам.

– Сейчас приедет Альма, – объяснил Илларион, прислоняясь к забору. – Я дома превращусь, посплю и буду как новенький.

В итоге Семен Семеныч его и в машину запихнул на переднее сиденье, и из машины вынул. Илларион, ни о чем не думая, прошел в комнату с коробками, разделся, превратился и улегся спать на травке под вишней.

К зверю трижды приходил кошмар: после борьбы с пламенем и отравления дымом – обычное дело. Рысь, как и другие половинки двуногих, боялся огня. Понимал, что это работа Иллариона, знал, что это важно. Терпел, пока двуногий лез в пламя, а потом повторно переживал страх во снах. В этот раз обошлось без пробуждения с воем ужаса. Первый кошмар отогнали котята, решившие использовать Иллариона как горку. Альма их забрала, вернулась, когда зверя посетил второй скверный сон, долго гладила бок и спину, почесала подбородок, вызывая хриплое мурлыканье. Третий сон прогнали знакомые голоса и тявканье. Илларион приоткрыл один глаз и убедился, что ему не послышалось. В окно кухни было видно сидевшую за столом Дарину. А Светланочка подговаривала Здравку столкнуть Брайко в пустой бассейн. Илларион перевернулся на другой бок, нисколько не беспокоясь о сыне – пусть привыкает к дамским выкрутасам, в пустой бассейн это еще не самое худшее – и прислушался к разговору, дополнявшему чаепитие.

– Негослав утаил мое служебное преступление. И когда через год после рождения Светланы он позволил мне вернуться – сначала произошел трудный разговор, с серьезным предупреждением – я была счастлива от оказанного доверия. Было очень тяжело и сложно из-за заржавевших мозгов, бесконечных поездок и полетов. Постепенно привыкла. Я уже три года провожу половину жизни в дороге. Сплю в воздухе, ем за рулем. Вижу Светлану и Гвидона урывками. Так можно было бы жить, если бы мы были любовниками или бездетной супружеской парой. Но у нас есть Светлана. Она растет как перекати-поле – в садик и на рыбалку с подразделением в папином рюкзаке, сутки дома, потом дорога, неделя-другая у дедушки с бабушкой, снова рюкзак и дорога, неделя в квартире, которую мы так и не обжили. Недавно она спросила: «А почему у дедушки и бабушки есть дом, а у нас нет?». Я подозреваю, что речь шла не о том, что у нас на даче или в квартире нет погреба с вареньем и соленьями. Она начала понимать, что мы с Гвидоном живем на бегу – от смены к смене, от расследования к расследованию. Ей нужен нормальный дом, куда она будет возвращаться вечером из садика, а потом из школы. Поездки в общину по выходным – мы не имеем права лишать ее встреч, к которым она привыкла с колыбели. Для того чтобы у нее был такой дом, должны уволиться и я, и Гвидон. Нам надо переехать поближе к Метелице. Невозможно тратить столько времени на путь туда-сюда.

– Понимаю, – сочувственно сказала Альма.

– В принципе, заявление на перевод можно написать в любой момент. Но мы связаны благодарностью и собственными словами. Негош спрашивал меня: «Ты справишься?». Я ответила: «С одним ребенком – да. Если будет второй – придется переходить туда, где будут только местные командировки». Мы с Гвидоном обсуждали возможные варианты. И его, и меня звали на другие места службы. Его – в лисогорский ОМОН, меня – в Лисогорск и Новозарянск. Ему нет смысла переводиться, если я не сменю место службы. А я… я пошла к деду Савве и попросила свечку на зачатие. И, по глупости, ляпнула: «Мы хотим ребенка, чтобы я могла перейти на более спокойную работу». Дед от таких слов взвился, будто его шилом в зад ткнули, заявил: «Детей заводят не для того, чтобы со службы на службу прыгать. Ишь, чего удумали, пузом прикрываться!» И выставил меня вон. Можно просто положить заявление на стол, но мы с Гвидоном хотим второго ребенка не ради перевода в Лисогорск. Уже прикинули, как будем жить, где устроимся. Обсудили и согласились, что Светлане будет полезно побыть старшей – слишком уж она избалованная. И отказ деда только укрепил наше желание. Если твоя вежа сработает, я переведусь так, как намеревалась – под ехидное ворчание Негоша «знал же, что начнешь рожать как пулемет и дома осядешь, не надо было бабу в подразделение брать», слушая поздравления товарищей и советы, как назвать второго ребенка. Не знаю, может быть, я пытаюсь откусить кусок не по зубам…

– Уйдешь, как собиралась, – без тени сомнения ответила Альма. – Дело движется быстрее, чем я планировала. Линша шепчет мне, что вежу надо поставить на вашей даче. Это сработает лучше, чем в квартире. А потом вы сами перевезете ее в новый дом.

– Тогда созвонимся, я из аэропорта приеду сразу сюда, Гвидон со Светланой подтянутся, и поедем к нам. Я сейчас в столицу на три дня, надо закрыть текущее дело.

– Приглашение для Иллариона в силе? – неожиданно спросила Альма.

– Как захочешь.

– Пусть едет.

Разговор прервал стук в калитку и визг Брайко, которого в третий раз сбросили в пустой бассейн. Илларион насторожился, вскочил, пошел встречать гостя, держась у ноги Альмы – вспомнил о возможном визите папаши-шамана. Подозрения не оправдались – это явился Гвидон, чтобы забрать Светлану, потому что Дарина уезжала в аэропорт. Илларион сообразил, что Карой послал ему шанс приподнять завесу чужой тайны, и перекинулся, чтобы сделать себе