— Помочь? — сонным голосом спросила Мила.

— Нет, всё нормально, спи, — отозвался он и ушёл в ванную, где ещё долго слышался шум воды.

Провалившись снова в сон, Меланья попала на свадьбу Лёхи. Народу было много, картинки празднества мелькали одна за другой, довольные лица, шум. Она хотела поздравить жениха и искала его в этой толпе. Лёха был за дальним столом, рядом с ним сидела нарядная невеста, на руках она держала Вадима. Мила пошла к ним, чтобы познакомиться с Машей, но лицо девушки оказалось стёртым. Невеста звонко смеялась, что-то говорила малышу, отвечала Лёхе, но разглядеть её Мелана не могла. Чем больше усилий она прилагала, чтобы ухватить хоть малейшую черту, тем плотнее становилась дымка, и сон начал ускользать. Маша явно пряталась. Зачем?

Запищал будильник на телефоне, пора вставать и в обратный путь. Собрались быстро, позавтракали и помчали. Уже к обеду приехали к дому Лёхи. Хозяина в квартире не было, но у Милки были ключи.

— Зайдёшь отдохнуть? — спросила она Егора.

— Нет, домой поеду, пока!

— Пока, — махнула рукой Мила и направилась к дому.

Почти дойдя до дверей, она заметила, как из соседнего подъезда вышла девушка с длинной русой косой. В руках у неё был пакет с мусором, контейнеры недалеко, значит, скоро вернётся. Такой шанс терять нельзя, это точно Маша. Мила заняла ожидающую позицию у подъезда девушки Лёхи.

— Привет, — поздоровалась она первой.

— Привет, — удивлённо посмотрела на неё Мария. — Мы знакомы?

— Ещё нет, — улыбнулась Меланья, — но можем познакомиться. Я Мила, тебе наверное Лёшка про меня рассказывал, я крёстная его сына.

— А, вы недавно из деревни приехали, чтобы с Вадимом повидаться?

— Да, так. К крестнику сходила, дома скучно одной, пригласишь на чай? Посидим, поболтаем по-дружески, — глядя на девушку, Мила отмечала, какая она хорошая. Такая светлая улыбка, глаза большие серые, утонуть можно. И добро от неё идёт, такое чистое, юное. Правильно, что Лёха за неё вцепился, такое сокровище нужно беречь, чтобы не запятнали, не совратили.

— Конечно, приглашу, пойдёмте, — и они вместе зашли в однушку на первом этаже.

Квартира была почти пустая, но чистая: в прихожей крючки для одежды на стене, да обувная полка, в комнате стол, кровать, и небольшой комод у стены, на кухне бедный гарнитур советских времен.

— Обстановка у меня не очень, — скромно улыбнулась Маша. — Но дядя в общежитие не пускает, сказал, что пусть скромно, но отдельно.

— А ты хотела в общежитии жить? — удивилась Мила.

— Да мне не важно, — отмахнулась Маша, наливая воду в чайник. — Я сюда за знаниями приехала, отучусь и снова к себе. У нас в деревне с докторами совсем плохо, а я детишек лечить хочу, очень их люблю.

Милка улыбалась, хороший педиатр выйдет, если не обломают крылья. Система сначала под себя попытается прогнуть, если сильная — то выдержит.

— А ты откуда?

— Смоленская область, Синьково. У нас большая деревня, и школа есть, и почта, и амбулатория. Только вот педиатр Вера Павловна, совсем старенькая. Ей уж почти семьдесят, а всё принимает, потому что некому. Приезжали городские по распределению, но долго не задерживались, скучно им у нас и на детишек плевать, лечили, как придётся. Обидно. Вот я и решила, получу диплом и Веру Павловну сменю.

— Молодец, хорошая у тебя цель, — похвалила её Мила. — А с Лёшкой у вас что?

— Мы просто дружим, разговариваем, он меня иногда подвозит от университета до дома. Если вы по поводу сплетен, то не слушайте, это всё злые языки. Побрехают и перестанут, — по лицу девушки пробежала грустная тень и тут же пропала. — Вы знаете, сколько я уже нового узнала за эти два месяца. Это так интересно, когда ты всю жизнь знал, что происходит с твоим телом, а почему именно так происходит, не знал. У меня иногда мозг закипает от этого, — Маша подняла руки на уровне груди ладонями вверх. На её ладонях и кончиках пальцев Мила заметила яркие искорки, не только знания ей помогут детишек лечить. У неё энергия есть, и много.

— Вы на меня сейчас посмотрели, как мой дядя, — насторожилась Маша.

— А как он на тебя смотрит?

— Будто ждёт от меня чего-то сверхъестественного. Он несколько раз заводил со мной разговор про самообучение, говорил, что поможет, но я в это не верю. Кто же меня без диплома врачом пустит работать, — засмеялась она. И смех такой, как сегодня во сне, один в один, отметила про себя Милка.

— А кто твой дядя? — спросила она Машу.

Та на минуту замолчала, быстрым взглядом огляделась и, наклонившись почти к самому уху Милы, прошептала:

— Колдун.

Готовься к переезду

— Вот как? — сделала удивлённый вид Меланья. — Настоящий колдун?

Маша сощурила глаза и долгим взглядом посмотрела на гостью, будто пыталась понять смеётся та или нет. Потом она нахмурилась, и задумчиво продолжила:

— Не знаю, настоящий или нет? Но люди так говорят. Он родной брат моей мамы, живёт в лесу, и местные к нему ходят лечиться. Я же говорю, хотел меня научить, а я отказалась, не хочу всего этого, хочу по-настоящему.

Мила сделала глоток чая и прислонилась спиной к стене.

— Маша, а можешь нас познакомить? — в голове крутились вчерашние слова духа колдуньи про сильного человека. Быть может это он?

— Могу, мне не трудно? А зачем вам?

— Надо, — грустно улыбнулась Меланья.

— Ну да, — улыбнулась в ответ Мария. — Было бы не надо, то не спрашивали бы. Берите варенье, это мы с мамой этим летом варили из своих яблочек, вкусное.

Мила просидела с Машей за чаем ещё около часа. Девушка была очень увлечена будущей профессией, непрекращающийся поток мыслей и слов лился из неё как из рога изобилия. Долгие рассказы о учёбе перемежались с коротенькими рассказами о семье.

«Если Лёшка захочет с ней строить серьёзные отношения, то придётся ему в деревню переезжать», — подумала про себя Милка.

Зазвонил мобильник, Лёха вернулся домой и разыскивал её, чтобы сходить вместе на прогулку с сыном. Мила попрощалась с Машей, ещё раз напомнила про обещание