поймы изучает. Все хорошо у нее: докторская степень, интересная жизнь, инстаграмм-аккаунт на полмиллиона подписчиков. Санька раньше следила. На последней фотке Аня позировала с ручным ягуаром.

Вера Голубева. Отличница из отличниц. И душа добрейшая. Санька попробовала набрать, но монотонный механический голос сообщил, что номер больше не обслуживается. Поменяла, значит…

Илона Белоконь. Та самая, что в третий раз развелась и дала дельный совет насчет оформления комнаты.

Санька без особой надежды набрала ее номер. Из динамика недолго и размеренно погудело, а потом бодрый голос ответил:

— Санек, ты, что ль? Ну, здорова!

Спустя пару минут, Санька уже ехала на другой конец города, плохо представляя, где там за новым парком и гипермаркетом известной сети находится старый базарчик с павильоном, в конце которого надо найти ломбард, но не тот, что справа, а только тот, что по левую руку от входа.

Кое-как припарковавшись между поваленным деревом, урной и горой из пустых паллет, Санька направилась в павильон и, к своему удивлению, без особого труда отыскала там Илону.

Высунувшись на полкорпуса из тесного окошка, одноклассница что-то объясняла золотозубой цыганке. Когда Санька приблизилась, цыганка пробормотала себе под нос невнятное и ушла.

— Санек, приветики! — расплылась в улыбке жизнерадостная грубоватая Илона, откинула с ярко накрашенных глаз залихватскую белую челку. — Какими судьбами? Ты на охоту, что ль, собралась в таком виде?

— Работа обязывает, — коротко сообщила Санька.

Просить у подруги взаймы — да и не факт, что взаймы, а не насовсем — было как-то неудобно. Не виделись уже несколько лет. А тут — «как дела, дай денег» с ходу? Некрасиво как-то…

Она сунула руку в карман и нащупала лежащий там золотой — один из тех, что вручила ей в качестве аванса Яра. Остальное Санька спрятала в домике, а этот хотела потратить на ярмарке, до которой так и не добралась…

— Что за работа? — Илона вскинула черные брови.

— Да так… — перевела тему Санька. — Ничего особенного. Ты сама-то как?

— Развелась, — гордо сообщила одноклассница.

— В третий раз? Помню я…

— В четвертый.

— У-у-у-у… — Санька попыталась высчитать, сколько продлился очередной последний Илонин брак, но та только рукой махнула.

— Скажу тебе, Санек, одно — у меня теперь с браками покончено. Начинаю новую свободную жизнь. Буду заниматься собой. На пилатес запишусь и к психологу схожу. А может, сразу к психотерапевту, чтобы таблетки от тревожности выписал хорошие. И на Мальдивы в первый же отпуск.

— Мальдивы — это круто. Там тепло, наверное, и море красивое, — поддержала разговор Санька, после чего показала однокласснице монету и поинтересовалась: — Вы такое покупаете?

— Ну-ка, дай-ка, — приказала Илона. Взвесила монету на ладони, покрутила перед глазами, на зуб попробовала: — Ты, Санек, музей, что ли, ограбила?

Глава 11. Истинные ценности

— Не совсем… Нашла. В лесу.

— В лесу? — изумилась Илона. — А что ты там забыла?

Санька решила не отходить от намеченного плана и выдала все ту же легенду-заготовку:

— Я тут в заказник один работать устроилась. Вот, нашла… Наверное, это что-то типа клада…

— Что-то типа, — подтвердила Илона и подмигнула Саньке заговорщицки. — Я сейчас отойду в соседнее помещение. Буквально на минутку. Хорошо?

— Хорошо.

«Минуточка» растянулась почти до четверти часа. Наконец Илона вернулась, довольная и сияющая:

Сообщила восторженно:

— Беру, Санек. — Она вынула откуда-то из-под прилавка пачку купюр и наслюнявила пальцы. — Тебе помельче или покрупнее?

— Давай покрупнее. — Санька не любила возиться с мелочью. Всегда что-то терялось, куда-нибудь заваливалось или закатывалось. В продаже золота она тоже смыслила мало. Не было у нее никогда этого золота. Разве что… — Вот это еще прибавь.

Она стянула с пальца обручальное кольцо.

— Пятьсот восемьдесят пятая. Грамма три… Это ты радикально, Санек, — удивилась Илона. — Избавляешься? А муж что скажет?

— Ничего, — буркнула Санька, практически бросив кольцо на прилавок. — Хватит с меня этого замужества.

— Вот это ты правильно мыслишь. — Купюры зашуршали, мягко ложась на полированную поверхность. — Тридцать.

— Сколько?

— Тридцать. Это нормально, Санек. У тебя всего тут на тринадцать граммов. Так что… — пустилась в объяснения Илона, но Санька остановила ее.

— Ты не поняла. Тридцать — как-то много. Я думала, меньше выйдет…

— А вышло в самый раз.

Снаружи раздались голоса. Подошли новые клиенты, и Илона засуетилась:

— Я бы сейчас с тобой поболтала, но некогда. Клиенты. Видишь? — Она виновато кивнула на явившуюся парочку. — Если еще клад найдешь — неси мне. Куплю по хорошей цене. И вообще, не пропадай там. Звони…

Зачем-то пообещав не пропадать, Санька убрала деньги в карман, вынырнула из душного здания, дотопала до машины, где ей несказанно обрадовался заждавшийся Стрелок.

— Ну что, парень, гуляем? — Она похлопала по оттопырившемуся карману куртки. — Ты не поверишь, что я тебе сейчас расскажу…

Машина утробно заурчала мотором, плавно сдвинулась, выползла к устью небольшого проулка, ведущего на проспект, и застыла на светофоре.

Город полнился шумом.

Санька поймала себя на том, что уже успела отвыкнуть от какофонии звуков, толп и воздуха, пропавшего выхлопными газами. А раньше ведь не замечала. Теперь же воздух даже невооруженным глазам казался мутным и серым.

Преодолев суетной центр, Санька остановилась возле городского парка в тени раскидистого ореха. Впереди выгибалась белая входная арка. За аркой виднелась ротонда — вполне хорошенькая, хоть и новостройка. За ней — детская площадка и аллея старых туй.

Перед входом на растяжках висел яркий плакат: «Ежегодная выставка-продажа». Санька не дочитала, чего именно. Догадалась, что, скорее всего, — уже предосенняя. Подготовка к школе.

Телефон разразился истошной трелью. Звонила мачеха:

— Сашунь, я все-таки волнуюсь. У вас с Аленькой точно все хорошо? У меня прямо сердце не на месте. Оно меня никогда не обманывало. Сердце… Ты скажи честно, все нормально у вас?

— Нормально, — попыталась успокоить ее Санька, понимая тщетность этой попытки. Если мачеха заволновалась, убедить ее в том, что все в порядке, почти невозможно. Так сорвется еще чего доброго в город. Она может… А у нее действительно сердце, волноваться нельзя… Санька сдалась: — Теть Ларис, я расскажу, вы только успокаивайтесь там, ладно? — Говоря по правде, не совсем сдалась. Просто решила немного приоткрыть завесу тайны. И не то чтобы соврать. Просто не досказывать того, чего лишним ушам, пусть даже самым родным, слышать не стоит. — Теть Ларис, я одна в городе оказалась. За Альбину не беспокойся, она под надежным присмотром. А я застряла, представляешь? Переночевать, вот, негде мне…

— Ах ты, господи! А мы ключи от дома с собой увезли… — ахнула мачеха на другом конце линии. — Давай денег пришлю. Гостиницу снимешь.

— Деньги у меня есть, — сообщила