– Мы дальше не поедем, доктор. Мне и здесь нравится.

Отто Ган удивленно моргнул.

– Но Кельн совсем рядом. Там и гостиницу можно найти приличную, и магазинов много…

Соль улыбнулась.

– И цирк наверняка есть. Мне вообще-то Кельн не нужен. Так что остановимся здесь. На гостиницу я согласна и неприличную.

Несколько раз за время пути она хотела попросить доктора проехать еще дальше, к близкому Брюсселю или лучше Амстердаму. Но не решилась. А вдруг у Отто Гана чужие документы? Пограничники – они глазастые.

Кельн же не нужен по самой простой причине. Из большого города стартовать сложно, слишком много чужих глаз. Лучше уж здесь.

Городок именовался Кюртен. Гостиница нашлась сразу, причем прямо возле дороги. Рядом – сад, ряды черных, еще не одетых листвой деревьев. То, что и требуется. Доктор Ган заранее предупредил скучавшего у входа администратора, что юная фройляйн уедет очень рано. Сам же он собирался все-таки добраться до Кельна, надеясь повидаться с коллегами из университета, что на площади Альберта Великого.

Перед тем как лечь спать, они встретились в маленьком зале, украшенном охотничьими трофеями, где горел настоящий камин. Черные тени плясали на стенах, поленья негромко трещали, а за окном подавал голос поднявшийся к ночи ветер.

– Герр Пейпер еще не знает, куда переберется, – негромко рассказывал Отто Ган. – Может, ему придется уехать из Берлина. Поэтому вынужден взять на себя роль вашего опекуна. Вы уж не сердитесь, фройляйн.

Соль задумалась. В глубине души на такого опекуна она была согласна.

– Не сдавайте номер, доктор. День побудьте в Кельне и возвращайтесь. А я вам ночью в окошко постучу.

Отто Ган улыбнулся в ответ.

– А я, представьте себе, летать боюсь. На Брокен меня бы не взяли. Впрочем, как показал опыт, я с нынешней нечистью уживаюсь плохо.

Она заснула сразу, только коснувшись щекой подушки. Сны обошли ее стороной, только за мгновение до того, как подал голос будильник, кто-то негромко позвал ее по имени.

* * *

– Я – «Сфера-1». Высота – тысяча метров. Самочувствие хорошее, условия штатные. Конец записи.

Восток, где уже занималась заря, подернут тучами, над близким Кельном – легкие белые облака. Чуть дальше – темная лента Рейна.

– Экран! Географическая карта Европы!..

Карту она помнила наизусть, но хотелось еще раз все проверить и учесть. Прошлый раз летела над сушей, теперь впереди море. Инструкция рекомендует увеличить высоту, значит, и сил уйдет больше. А еще ветер, над морем курс держать тяжелее.

– Англия. Графство Суффолк… Сделать больше! Район Мид-Суффолк…

По прямой даже ближе, чем от Берлина до Кельна, но – море. Значит, лишний час. Скорость увеличивать нельзя, да и не надо. До заката должна успеть.

Красная линия – только что проложенный курс – еле заметно дрожала, словно от волнения. Соль же, напротив, была совершенно спокойна. В Берлине, где от нее почти ничего не зависело, и в самом деле временами становилось не по себе. Здесь же, в воздухе, можно думать только о приказе. А это совсем нетрудно. Бьет барабан, красотки смотрят вслед…

– Не успеваю, – сказал отец. – И никого не пошлешь, «Сферу» нельзя рассекречивать. На всякий случай: только разведка, запомни. Только разведка!

Она не забудет. Она успеет.

– Старт. Высота – полторы тысячи метров.

* * *

Генерал Удет недаром угощал ее мороженым. Правая рука Германа Геринга не только куратор научно-технического сотрудничества с Клеменцией. В министерстве он отвечает за новые разработки, в том числе и самые перспективные, с реактивным двигателем. Как поняла Соль, миссия передала Герингу некоторые образцы. На Клеменции они давно уже устарели, но на Старой Земле казались чудом.

– Геринг хочет иметь к 1942 году тысячу реактивных истребителей, – заметил генерал. – Построить-то их можно, если получим дополнительные средства. Но это будут слабые, еще очень несовершенные машины. Вот если бы поднять их в небо и оттуда уже стартовать…

В Германии очень надеялись на Транспорт-3, летающий аэродром «Поларис». Но из-за предательства «нечистых» недостроенная небесная платформа попала к англичанам.

– Абвер сообщает, что в британском Министерстве авиации надеются через год поднять «Поларис» в воздух. Не на штатную высоту, но летать он уже сможет.

Отец об этом знал, потому и готовил воздушную разведку. Три «марсианина» и «Сфера», которой думал управлять сам. Операцию планировали начать через месяц, в апреле.

– «Поларис» мы уничтожим, – сказала она генералу. – Как только найдем.

Тот покачал головой.

– Это будет очень нелегко. Я на месте Чемберлена охранял бы «Поларис» с большим старанием, чем Букингемский дворец.

Подумал и проговорил негромко:

– Возможно, он в Лейкенхите.

Соль только кивнула в ответ. «Возможно». Вот она и узнает, насколько это возможно.

Хорошо, когда не надо думать о политике. Когда важно лишь правильно проложить курс.

Соль беззвучно напевала, вдыхая холодный утренний воздух. «Сфера», маленькая, затерявшаяся в небесной синеве капля, неслышно скользила на север. День обещал быть солнечным.

Лейкенхит. – «Des Alpes». – Транспорт-3. – Новый следователь. – В Швейцарию. – Ганс и Ганс. – «Айгерглетчер».

1

Несколько лет назад, когда они еще жили в Берлине, Соль взяла почитать у одноклассницы книжку в мятой бумажной обложке – очередной том бесконечных похождений героического Капитана Астероида и красотки Кейт. Прочитала за один вечер, восхитилась, но и слегка обиделась. Верным союзником Черного злодея в титановой маске оказалась фиолетовая планета Аргентина, населенная голодными и очень злыми баронами, а заодно и фанатиками-инквизиторами, желающими захватить Землю и устроить там всеобщее аутодафе. Рассказала отцу. Тот посмеялся и подарил ей еще одну книжку – тоже в бумажной обложке, однако новенькую, только из типографии. На этот раз автор был отечественный, книгу же издали в Новом Монсальвате. Говорилось в ней о подвигах славного рыцаря Маруты, прибывшего на Землю с целью спасения человечества вообще и прекрасных дам в особенности. То, что писавший никогда не покидал Клеменции, стало ясно со второй страницы. Во Франции, если ему верить, правил якобинский император Робеспьер Пятый, а в Германии шла гражданская война между монархистами и приверженцами Коминтерна.