была оказана вся возможная помощью в виде повязок и морфина. Позже их доставили на британское госпитальное судно. Этот поиск был очень долгим процессом и к счастью, больше не было стрельбы со стороны остатков роты тяжелого вооружения.

Уже совсем рассвело и наступил прекрасный ясный день идеальный для аргентинских ВВС.

Высадка основных сил была начата слишком поздно из-за тревожных сообщений одной из береговых разведгрупп SBS. Они лежали в засаде прямо возле вражеской позиции и не знали, атаковать ли ее (и рисковать тем, что высадка будет задержана и тогда они будут разбиты) или оставить в покое и сделать берег небезопасным. Я пытался выяснить, что происходит, в оперативном центре на «Фирлессе», но они не знали или не хотели говорить.

Когда рассвело, мы увидели корабли в проливе и в бухте Сан-Карлос-Уотер. Я пробежался по радиочастотам и по движению транспортов понял, что десантные суда приближаются. Мы повязали головы белыми повязками наподобие бандан условленный опознавательный знак, который даст нам безопасный проход через периметр парашютно-десантного полка как только они высадятся.

Британский разведывательный вертолет с грохотом пересек береговую черту и приземлился на нашем гребне. Командир SBS Джонатан Томпсон, офицер медицинской службы и два санитара выбрались наружу. Джонатан был мрачен и зол. Он пытался спасти двух человек из экипажа вертолета «Газель», сбитого противником в районе Финдлей-Рокс позади нас. Вертолет упал в море и экипаж плыл к берегу, когда аргентинцы обстреляли их из пулемета, убив обоих. Джонатан был непривычно суров и озабочен как можно скорее забрать наших пленных. Джонатан сказал мне, что теперь он понял, почему учебники по военному делу говорят, что очень важно отправлять военнопленных в тыл от захвативших их как можно скорее. Аргентинских солдат доставили на один из кораблей.

Сержант-майор эскадрона, с его боевым опытом, оказался прав. Когда эта новость распространилась по патрулю, мы решили не беспокоиться о том, чтобы брать пленных. Хотя и согласились с тем, что не собираемся опускаться до уровня убийств без необходимости как, по видимому, сделали эти аргентинцы.

Несмотря на все, солнце всходило и согревало меня через слои холодной одежды, в самый ясный, самый прекрасный день. Когда я закапывался в каменистую почву, чтобы углубить свою стрелковую ячейку, то начал думать, что все это странно похоже на различные большие учения НАТО, которые мы проводили так много раз.

Но в этот момент с севера, примерно в 50 футах (прим. 15 м) к западу и чуть ниже нашей позиции стремительно пронесся первый аргентинский реактивный самолет — «Мираж».

Когда он промелькнул, я увидел, что он был раскрашен для авиашоу безвкусный яркий камуфляж, не похожий на оливковые, серые, зеленые и черные оттенки наших собственных «Харриеров». Брюхо было белым с красно-зелеными полосами, а на пилоте был белый шлем с черным солнцезащитным забралом.

Ведомый из этой первой пары пронесся мимо, оба слишком быстрые для каких-либо действий с нашей стороны. Они использовали узкую расщелину между Фаннинг-Хед и нашим хребтом в качестве прикрытия от ракет, выпущенных флотом в Сан-Карлос-Уотер. Мы расположили нашу фалангу единых пулеметов так, чтобы выпустить град свинца на пути следующей партии.

«Канберра», огромный и белый, неподвижно стоял на якорях в воде и казался самой легкой мишенью. Два корабля-дока («Фирлесс» и «Интрепид») тоже выглядели очень уязвимыми, поскольку эсминцы и фрегаты УРО срочно заняли свои позиции в качестве воздушных защитников «вратарей».

Новые аргентинские самолеты появились в чистом воздухе. Их отчаянные виражи и развороты на малой высоте, рев и взрывы ракет «Си Кэт» и «Си Вульф» происходили слишком далеко, чтобы быть чем-то большим, чем фоновыми звуками. Мы увидели дым, поднимающийся с кормы «Ардента», где, как мы позже узнали, наш офицер связи, капитан Боб Хармс, тушил пожар, перед тем как тонуть в первый раз, и услышали сбивающие с толку сообщения по радио о том, какие корабли получили попадания.

Для нас, сидевших на этом продуваемом всеми ветрами холме в ярком солнечном свете, эти первые авианалеты были странными и нереальными.

Сбыв с рук пленных, мы взвалили на плечи наше снаряжение и двинулись вниз по склону, к восточной стороне долины Патридж Вэлли. Мы двигались через блестящий зеленый и коричневый вереск, ромбом в большом строю, с одной секцией вперед, каждая секция двигалась как наконечник стрелы, рассредоточившись очень широко, чтобы свести к минимуму количество людей, которые могут быть поражены одновременно при любой атаке.

Мы все еще нервничали из-за аргентинцев, которые могли остаться в живых и бродить вокруг, но еще больше из-за входа в зону действия 3-го парашютно-десантного батальона и любых счастливых нажать на спуск десантников, которые могли забыть о нашем присутствии. С нашими длинными волосами и боевыми разгрузочными жилетами, мы выглядели ужасно не по-британски.

Мы пересекли хребет и спустились к песчаному пляжу на западной стороне Фаннинг-Харбор, чтобы встретить десантный катер, который вернет нас на «Интрепид». Мы укрылись в бухте как раз перед тем, как обрушилась вторая волна воздушных атак аргентинцев. На этот раз радары на «плоских вершинах» (авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл») заранее предупредили десант.[19] Самолетам противника пришлось пробиваться через боевой воздушный патруль «Харриеров» (известный как БВП), который сообщал об их направлении кораблям десантного отряда, эти сообщения мы могли перехватить нашими радиостанциями.

Знание пеленга и предполагаемого времени прибытия следующего воздушного налета, позволило нам разместить наши единые пулеметы таким образом, чтобы создать свинцовую завесу, через который должен был пролететь любой самолет, идущий над нашими головами. На холме, в направлении атаки, был установлен наблюдательный пункт, а «свинцовая завеса» была организована так, чтобы вести огонь вверх с упреждением в 100 метров вдоль берега. Как только наблюдатель видел самолет, он поднимал руки и мы открывали огонь в воздух над нашими головами. Расстояние в 100 метров даст время пулям добраться до реактивных самолетов, прежде чем они пронесутся над нами со скоростью до 675 миль в час[20].

Как только мы заняли наши позиции, в воздухе раздались звуки еще одного воздушного налета: четыре аргентинских самолета пронеслись над флотом, пролетая очень, очень низко. По крайней мере два из них были «Миражи». Сбросив бомбы, они с стремительно пролетели прямо над нашей тихой бухтой, стремясь укрыться за Фаннинг-Хед и уйти домой. Это привело их прямо под наш свинцовый ливень.

Когда они пронеслись над осыпью в конце пляжа, из хвоста одного из «Миражей» полетели куски и от его бортов начал подниматься коричневый дым. Четверка исчезла из виду, и невозможно сказать наверняка, был ли взрыв, который мы слышали, «Миражом», ударившимся