– Я смотрю, вы за шефа горой, – не испугался коробейник. – А кофейку не сварите?

«Совсем мужики обнаглели», – сообщила сама себе Катя и не удостоила посетителя ответом, решив, что пусть лучше с несанкционированно проникшим в офис наглецом разбирается охрана.

Каково же было Катеринино удивление, когда, вернувшись, она обнаружила тощего в кабинете Крягина нагло восседавшим в кресле. Сам Леонид Викторович отсутствовал, дверь была нараспашку.

– Я сейчас вызову охрану! – прошипела Катя. – Нет, я тебя сама с лестницы спущу!

– Наверное, мне стоило сразу представиться, – заикнулся было гость, но Катя моментально перебила его:

– Не стоило! Незачем себя утруждать! Похороним тебя как безымянного героя!

С этими словами она попыталась выковырнуть коробейника из кресла, взяв под мышки. Мужик захихикал:

– Барышня, перестаньте! Я щекотки боюсь!

И тут вернулся Крягин. Он недоуменно застыл в дверях, глядя, как его секретарша пытается обняться с пришедшим.

– Катерина, вы слишком буквально поняли мое распоряжение встретить гостя радушно, – кашлянул он и добавил, обращаясь к худому: – Надеюсь, она не заставила тебя сожрать каравай вместе с солонкой?

– Нет, еще нет, но мы к этому близки, – ухмыльнулся гость. – Кстати, приятно познакомиться – Иванов Юрий Вениаминович.

– Как? – ахнула Катя и растерянно оглянулась, едва не расплакавшись. – А меня охрана не предупредила. Как же он пролез?

– Я не пролез, меня пропустили, – обиделся Иванов.

– Извините, – буркнула Катерина, пятясь к выходу. – Сейчас я вас кофе поить буду.

– Я так понимаю, что процедура принудительная, – расхохотался Иванов, предъявив белые зубы и розовую пасть.

Крягин покраснел и махнул Кате рукой.

От расстройства она вообще перестала соображать и вопросительно уставилась на шефа в последней надежде спасти ситуацию.

– Катюша, идите, мы вас вызовем, – сладким голосом пропел Крягин и состроил ей зверскую морду.

Катю сдуло.

В приемной на столе в почетном карауле застыла Диана.

– О, – она резко встала, увидев Катю. – Чего алеешь как маков цвет? Целовались, что ли?

Катя молча махнула рукой и отвернулась.

– Надо же, как все серьезно, – протянула Диана. – Ну, извини, что не вовремя зашла. Ежели что, мое предложение в силе – заходи, посоветуемся. Кстати, совет первый: выходя к людям, делай вид, что ничего не произошло, а то про вас быстро по офису сплетни поползут. Тем более он на тебя так пялится.

– Да? – вспыхнула Катя. – Ты думаешь?

– Думаешь! – фыркнула Диана. – Тут думать нечего, все и так видно. Так и жрет глазами. Странно, мне казалось, ему худенькие нравятся. Он тебе ничего не говорил?

– Нет, – заволновалась Катерина. – Но если надо, я похудею.

– Никогда не надо мучить себя в угоду мужчинам. Они этого не ценят. Либо пусть любят такую, какая есть, либо пусть катятся.

Катя уважительно посмотрела на уверенную в себе коллегу. Сама она не готова была вот просто так взять и отпустить Сашу или Крягина «катиться».

День плавно перетекал в вечер, совещание затягивалось. Катя ждала окончания, как дети ждут Нового года, в предвкушении большого и светлого праздника. Она ерзала от нетерпения и поглядывала на часы. Диана тоже сидела в приемной и листала каталог косметических новинок.

– Все. Рабочий день закончился, – намекнула Катя. Ей очень хотелось, чтобы объяснение с Крягиным произошло без свидетелей. Если в приемной кто-то будет, он может застесняться или сделать вид, что их ничего не связывает. Тогда – жди у моря погоды: когда еще такой шанс представится.

– Да, – неопределенно мотнула головой Диана, продолжая вглядываться в глянцевые страницы. Если мыслить логически, то журнал уже можно было выучить наизусть вместе с ценами и наименованиями.

– Ты на прием к шефу? – осторожно спросила Катерина, опасаясь, что так оно и есть. – Он сказал, что сегодня задерживаемся.

– Я подожду, – упрямилась Диана.

Катя разозлилась, но посвящать коллегу в свои планы не стала. То, что связывало ее с Крягиным, было слишком хрупко и интимно, а она и так чересчур разоткровенничалась с Дианой утром. Если поделиться горем, оно станет меньше, радость подчиняется тем же законам.

Слышно было, как по лестнице убегают домой сотрудники: щебетали девушки, зазывно гоготала Мышкина, вылавливая очередную жертву, тянуло табаком.

Наконец все стихло. Катя нервничала, поглядывая на Диану. Неожиданно из своего кабинета выглянул юрист, про которого Катя абсолютно забыла.

– А не попить ли нам кофейку? – подмигнул он Катерине.

– Я сейчас, – она заторопилась, надеясь, что Клейстер выхлебает кофе и уйдет.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Кирилл Антонович, похоже, впал в спячку, не подавая признаков жизни.

Окружающие словно сговорились не дать Катерине ни единого шанса на уединение с любимым шефом.

От нечего делать она ударилась в размышления, как уменьшительно-ласкательно называть Леонида Викторовича. То есть в начале-то она ограничится средним вариантом «Леонид», а как быть дальше? Ленчик, Леник, Лелик? Ерунда какая-то…

Около девяти вечера двери внезапно распахнулись, и в приемную вывалились довольные компаньоны.

– Катя, я ваш должник! – Крягин сыто улыбнулся, а Катерина немедленно покраснела. Сначала от смущения, потом от злости. Вместо запланированного уединения получилась форменная толчея: ожила согнувшаяся над журналом Диана, а из кабинета выскочил Клейстер с кипой бумаг. Кроме того, из глубин офиса неожиданно подтянулся главбух.

«Нет, точно сговорились! – расстроилась Катя. – Сначала попрятались как партизаны, а теперь полезли, как поганки после дождя».

– Леня, ты меня, наконец, примешь?! – завопил Клейстер, бегло тряхнув руку гостя и хлопнув его по плечу.

– Приму, – обнадежил его Крягин, и у Кати упало сердце. Она готова была сидеть до упора, только бы дождаться, пока все угомонятся и отстанут от шефа.

– А я? – обиделся главбух. – Я нужен?

– Борисыч, давай завтра, – виновато заморгал Крягин. – Сегодня видишь какой аншлаг!

– Аншлаг, аншлаг, – бормотал юрист, заталкивая его в кабинет.

– Ясно. Девушке место никто не уступит, – звонко и кокетливо протянула Диана, по-кошачьи грациозно потянувшись. – Ну что ж, до завтра, Леонид Викторович. Наши дела не такие срочные, чтобы ночевать на рабочем месте. И кто меня, молодую и красивую, повезет домой?

Шумахер испуганно икнул и, покосившись на Диану, воровато посеменил в лоно семьи. Клейстер фыркнул, закрывая двери, и помахал ей рукой.