Ангелина в огромной своей бело-синей куртке ходила по длинным рядам и клала в тележку распашонки, ползунки, пелёнки простые и фланелевые, бутылочки, соски и прочие радости, совершенно недоступные ей раньше. Рядом бегали вмиг ошалевшие от счастья папа и мама, готовые сгрести всё, на что падал их взгляд.

- Папа, нам рано велосипед! – останавливала отца дочь.

- Ну, давай хоть трёхколёсный возьмём! – умоляюще смотрел на неё почти уже дед, нежно прижимая к груди ярко-розовое девичье транспортное средство.

- Бог с ним, с велосипедом! – вмешалась подбежавшая молодая бабушка. – Я там такой комод углядела! Вот, что нам нужно. Всё разложишь, а сверху место для пеленания.

- Мама, я тебя прошу! Сейчас Вадим с работы приедет, и крупногабаритные покупки будем делать вместе. Ну, как мы этот комод потащим без него? Я же вроде как на сносях, тебе нельзя тяжести поднимать, папу радикулит скрутит…

- Несчастная девочка наша Поленька, - засмеялась мама, - не повезло ребёнку, попадёт в семью инвалидов.

- Тщщ! – грозно цыкнул на неё муж и огляделся. – Что значит «попадёт»? Она у нас родится!

- Ну, да – ну, да! – согласно закивала, испуганно озираясь, бабушка. – Родится… в семье задохликов каких-то.

- Папа, мама, идём дальше! – скомандовала Ангелина, с трудом стронула с места тележку, в которой уже горой возвышались покупки, и тут же заулыбалась, глядя в другой конец огромного ангара, в котором размещался детский магазин: к ним вдоль рядов шёл Вадим.

- Наконец-то я вас нашёл.

- Вадик, - радостно бросилась к нему тёща, - ты очень вовремя! Пойдём я тебе такой комод с пеленальным столом покажу! А то жена твоя не даёт нам разойтись, всё ворчит, всё останавливает!

- Да вы уж вроде… разошлись, - окинув взглядом гружёную тележку, из которой во все стороны торчало и только чудом не вываливалось бело-розовое приданое Полины, засмеялся зять и по очереди поцеловал жену и тёщу, а тестю пожал руку.

- Это только начало, - потянул его за рукав тесть, - я там велосипед присмотрел, розовенький.

- Нам не нужен велосипед, папуля. - Снова вмешалась Ангелина. - Нам требуется комбинезон для выписки! Здесь ничего подходящего нет. Поехали на Коломенскую ярмарку!

- Доча, дай нам реализовать инстинкты! – возмутилась мама.

- Какие? Покупательские?

- Бабушко-дедушкинские!

- Если я вам дам реализовать эти инстинкты, несчастный ребёнок будет задыхаться в комнате, заваленной барахлом до потолка!

- А если не дашь – мы будем страдать!

- Короче, - волевым решением остановил начинавшуюся перепалку Вадим, - идём за комодом, он и правда нужен, и едем за комбинезоном. А с велосипедом немного подождём.

- Долго? – погрустнел дедушка.

- Годика полтора, я думаю.

- Ну, ладно, за комодом, так за комодом…

… Вечером, разобрав покупки, перестирав все крошечные одёжки и развесив их сушиться, Ангелина оглядела квартиру:

- Как всё поменялось…

- А завтра мы ещё всё перемоем, соберём комод и кроватку! – энергично потёрла руки новоиспечённая бабушка.

- Ты рада, мамуль?

- Я до сих пор не могу поверить… Мы так этого ждали. Как хорошо, что вы у нас такие решительные. Я бы на вашем месте вряд ли бы смогла.

- Но ты же сейчас так готовишься…

- Да я и рада, просто счастлива… я уже готовая бабушка. Спасибо вам.

- Мам, ты что? Плачешь, что ли?

- Нет-нет, - хлюпнула покрасневшим носом «готовая бабушка», - пойду ещё на комод полюбуюсь.

- Так он пока не собран, в коробке лежит!

- Ничего, у меня богатая фантазия.

Накануне суда Валдайцевы не выдержали и поехали к Полиночке. Будущая крёстная мать отпросилась с работы и отправилась с ними. Ей не терпелось встретиться с малышкой.

Когда они вошли в палату, девочка лежала с открытыми глазками и задумчиво смотрела в потолок. Обе матери и отец склонились над ней. Малышка перевела взгляд на них, пару секунд поразглядывала пришедших и вдруг закрыла глазки.

- Она на нас обиделась! – ахнула Ангелина. – Потому что мы два дня не приезжали!

- Она просто хочет спать, - улыбнулась Валентина Павловна, - с утра лежит и не спит. Как не зайду – глазки открыты. Вас ждала. А теперь вы пришли, и она успокоилась и может подремать.

- Солнышко наше, - умилённо протянула Саша, глядя в маленькое узкоглазое пока личико с большим носиком, - неужели такие малыши так всё понимают?

- Ты и представить себе не можешь, насколько они всё тонко чувствуют. Я за столько лет уже и удивляться перестала. – Валентина Павловна нежно погладила девочку по лысенькой головке. – Лежит вот такая кроха, болеет, жить не хочет. А тут мама с папой потенциальные приходят. И всё – ребёнок, будто цветочек к солнцу, начинает к ним тянуться, выздоравливает на глазах. А бывает по-другому. Пока нет родителей, малыш спокойный, молчит, на руки не просится и с врачами и сёстрами с удовольствием общается. Но стоит для него родителей найти, как он уже в кроватке лежать отказывается, всё хочет, чтобы его папа на руках держал постоянно, а кормила только мама. Пусть и из бутылочки, но не мы, тётки чужие, а мама. Бывает, положим малыша на столик пеленальный и стоим с его мамочкой над ним. А он на меня даже и не смотрит. Не до меня ему уже. У него мама появилась. Он от неё глаз отвести не может.

- Неужели так? – поразилась Саша.

- Да, - ласково улыбнулась Валентина Павловна, - и это правильно. Так и должно быть. Нет для ребёнка никого важнее родителей. А для наших детей – особенно.

В дверь постучали.

- Да! Входите! – крикнула Валентина Павловна.

Вошёл Виталий.

- Ой, Виталик, здравствуй! – обрадовалась Ангелина.

- Доброе утро! Здравствуй, Ангелиночка, - улыбнулся тот, - а это, как я понимаю, папа Поленьки?

- Да, - Вадим шагнул к Виталию и протянул ему руку. Они поздоровались, с симпатией глядя друг на друга.

- Сашунь, это Виталий, я тебе про него рассказывала. Виталий – это Саша, моя лучшая подруга, она будет крёстной мамой Полиночки, - представила Ангелина, не оставившая надежды на то, что это знакомство может стать вполне романтическим началом долгих отношений.

Александра улыбнулась, Виталий посмотрел на неё и мягко сказал:

- Очень приятно. Как хорошо, что у Полиночки теперь будет семья и такая замечательная крёстная. А когда вы забираете Полю? – перевёл он взгляд на Вадима.

- Завтра, - хором ответили Валдайцевы.