– Ты готова Ала’йда? Сегодня ответственный день. Миканта взывает к тебе.

Я знала, что она долго ждала этого дня, и что ее распирает от радости, слезы катились по ее мягкой упругой коже. Целители надели ей на голову венок из красивых живых цветов, немного шевелившихся, как это любили делать многие из обитателей Миканты; затем обмыли ее искрящейся жидкостью и повели к реке.

У берегов священной реки ее ожидали братья и сестры. Они издавали гортанью протяжные мелодичные звуки, напитывая пространство сумасшедшим потоком любви. Алайда погрузилась по пояс в воду, и ее затянуло на дно неведомой силой, как это недавно происходило со мной. Находясь на дне, она была в покое, а вокруг нее лилась энергия, соединяясь с энергией планеты.

Внезапно вода всколыхнулась, дно реки затряслось, раскалываясь, и искрящаяся жидкость стала просачиваться в расщелину, уходя в недра планеты. Алайда плыла к поверхности, уворачиваясь от отваливавшихся с берегов камней.

Планету трясло несколько дней, искрящиеся реки ушли, а прекрасный песок, напоминавший раньше кристаллы бриллиантов, стал черным, как морион. Еще через несколько дней Миканта разделилась на две сферы и сместилась в другое измерение. «Тири» покидали планету.

Алайда не хотела улетать даже теперь, когда все завершилось. У ее расы не было иерархии, никто не мог ей приказать. Друг, с которым она на какое-то время решила быть вместе, просил ее одуматься, но она сделала выбор. И она была не одна. Несколько десятков «тири» остались. Они не представляли опасности для Миканты, и им было позволено основать на ней новый порядок. Алайда стала первой правительницей, возглавив оставшихся.

Она искала реки какое-то время, но они не возвращались, и населявшие планету существа начали погибать. Казалось выхода нет, а затем ее и вовсе хватил удар во время собрания совета. «Тири» отнесли ее к засохшему руслу реки и положили на потрескавшуюся почву. Они не знали, что делать, но чувствовали правильность происходящего. Алайда была слаба. Миканта будто почувствовала это, и послала ей немного живительной силы реки. Всего несколько сочившихся из-под почвы капель хватило, чтобы произошло чудо. Энергетические поля Алайды расширились на несколько метров, охватив собой удивленных собратьев и нескольких «искр». А затем поля сместились, и из облака света вырвалось два ослепительных шара. Сделав небольшой круг у нее над головой, они проникли под кожу ее живота, зарождая в ней новую жизнь.

Чудо подняло дух существ, и они начали поиски рек с удвоенной силой, и нашли их остатки на темной стороне. Пока Алайда вынашивала детей, собратьям удалось наладить работу сфер, и светлая часть стала питать темную, а темная – возрождать к жизни существ и энергию Миканты.

Алайда явила на свет двоих «искр» совершенно точно отражавших разделение Миканты, начавшееся во время ее ритуала: одна из них была чернее ночи и полыхала под кожей огнем, а вторая – светлая, словно земное Солнце.

Я чувствовала, как она любит детей и желает для них лучшего мира, а потом меня перетянуло в другое видение.

– Это безумие! – возражал советник. – Тебе, как правителю, должно быть известно, что такие действия могут быть губительны! – мужчина был одним из оставшихся «тири», низок, не очень изящен, но златоносен, как и все они.

– Наши потомки страдают, источник иссякает. Подумай сам, Трион. Миканта только дает, и ничего не получает взамен. Мы уничтожим ее окончательно, если не положим начало взаимному обмену энергией, как это было раньше.

– Госпожа права, – откликнулась женщина, кивая. – В соотношении расщепления и рождения не было проблем до разделения. Сколько ты живешь Трион? Тысячу, две? Может десять?

– Здесь нет времени, – огрызнулся мужчина, вызывая на губах у Алайды улыбку.

– Не спорьте. На рассвете мы проведем ритуал и возродим традицию. Син’ая станет правителем после меня, я так решила, – зал одобрительно загудел. – Что ж, мне нужно подготовиться.

Она заглянула в комнату, издалека наблюдая за играми своих малышей, катавшихся по полу, искренне радуясь, что они есть друг у друга, а затем отправилась в свой старый дом. Синая уже ждала ее там, крепко обняв на пороге. Они соприкоснулись сердцами, как это делали мы с Амарантом, и я ощутила всепоглощающее счастье и немного печаль.

– Ты уверена? – спросила Синая, прекрасно зная ответ.

– Ты же знаешь, что я вернусь, если захочу, – Синая кивала, но у нее в глазах застыли горькие слезы. – Перестань. Миканта зовет меня много лет. Позаботься о моих малышах.

На рассвете, под утробное гудение братьев, Алайда вошла в реку и растворилась.

Меня выдернуло из видения, и я разорвала на себе голубоватую пленку.

– Осторожнее! Она тебя исцеляет! – воскликнула Хетта.

Я пожелала, и через мгновение она знала все, что я видела. Понятия не имею, как я это провернула. Хетта потрясала в воздухе пальцем, медленно опускаясь в кресло.

– Ты и я… одно… Я чувствую тебя, я хочу тебя, но… это… – запиналась она.

Я тоже не понимала, ведь видение явно дало понять, что дети прекрасной Алайды уже родились разделенными.

Хетта погрузилась в себя, периодически бросая на меня томные взгляды. Я тоже молчала, опасаясь своих чувств к ней. Так, для справки, меня еще не тянуло к женщинам. Была Иветт, но я не испытывала к ней настоящих чувств. Хетта же притягивала меня словно магнит. Спустя какое-то время я заметила, что ее огненные всполохи под кожей перемещаются в такт с моими золотыми. Почему же тогда я забыла Миканту и свое детство? Почему помнила лицо матери, ничуть не похожее на Алайду?

– «Потому что кто-то шутит над нами», – раздался голос Хетты в моей голове, и я встретилась с ее пылающим взглядом.

Лед в ее зрачках растворился, являя огненные переливы. Я утонула в ее глазах и резко отвернулась, напоминая себе о любви к Амаранту. Хетта подошла ко мне, опустилась на колени, протянула руки и обняла. Роднее не существовало объятий. Все это жутко сбивало и путало. Хетта потянулась и коснулась губами моей шеи, и по всему поему телу пробежала электрическая волна. Она продолжала целовать, лаская ладонями мои колени, и с каждым ее поцелуем, с каждым движением ее руки, я все ближе была к тому, чтобы сдаться. Когда страсти накалились до передела, я коснулась пальцами кожи на ее лице и жадно ее поцеловала.

Это не было похоже на связь с Амарантом. Да, Хетта тоже касалась меня мысленно и физически, но желание было больше инстинктивным, и я упивалась им, позабыв обо всем на свете. Хетта уже сидела на моих