коленях, не прерывая поцелуя ни на мгновение, и я вдруг ощутила себя частью ее самой. Сложно объяснить, но я просто не понимала: где кончаюсь я и начинается она. Находясь в таком состоянии, я мысленно путешествовала по долинам ее памяти, проносясь мимо них безумными вихрями. Я присутствовала и в реальности, получая физическое и эмоциональное удовольствие.

Хетта была такой хулиганкой в детстве, а я настоящей тихоней. Мы играли в какие-то камушки, отливавшие цветом крови и источавшие свечение. Она все время меня донимала и хохотала. Я вновь дула губы, наблюдая за этим. А затем в комнату вошел тот «тири» из совета – Трион. Он смерил нас взглядом, схватил меня за ухо и потащил. Я кричала, упираясь ногами. Хетта попыталась за меня заступиться, но была отброшена выросшей в одно мгновение, отделившейся от него золотой полусферой.

Она осталась в комнате совсем одна. У нее болело в груди. Рядом со мной Хетта помнила маму, но теперь воспоминание растворилось, и она ее позабыла. От осознания оторванности, она замкнулась, закрывая свое сердце. Хетта больше не улыбалась, не смеялась, и никого не донимала. Она перестала быть собой.

Она отстранилась от меня, прерывая поцелуй, по ее лицу дорожками бежали горькие слезы.

– Неужели это ты? Неужели ты? – повторяла она, а я краснела с головы до пят, понимая, что мы только что делали.

В комнату ворвался Шай, и Хетта спрыгнула с меня, отвернувшись и пряча слезы. Следом за ним вошел серебристый мужчина крупного телосложения с очаровательными голубыми глазами. Он как-то вымученно улыбнулся тому, что нас застукал. Хетта закипала от злости, я это чувствовала. Одного ее гневного взгляда хватило, чтобы он попятился. А затем мужчина сообщил нам о прибывших недавно гостях. Отодвигая его в дверях, в комнату вбежала Орра. Я тут же бросилась к ней и повисла у нее на шее, ощущая у себя за спиной недовольный взгляд Хетты. Орра смущенно посмотрела на меня, потом на нее, и не решилась начать разговор.

– Где он? – спросила я ее приглушенно.

– У целителей. Они пытаются ему помочь, но я не уверена, что они знают как… – лопотала она.

Я обернулась к правительнице:

– «Помоги, прошу!» – послала я ей мысль.

– «Даже, если бы я знала как… Чтобы это меняло? Ты говоришь со мной мысленно, а я с тобой. Ты моя», – надулась она.

Я была ошарашена ее заявлением, но где-то в глубине души мне было приятно, что она назвала меня своей. Теперь я отчетливо понимала, что далеко не способности Хетты привлекали меня в ней, а она сама. Однако сейчас меня мог волновать только Амарант. Орра решила пройтись по комнате, пока мы сверлили друг друга глазами.

– «Он умирает. Мы связаны. Умрет он, умру и я».

Хетта встрепенулась будто ее коснулся кто-то невидимый, вздохнула и ответила вслух:

– Хорошо. Посмотрим, что можно сделать.

* * *

Ханна…

Я протянула руки через решетку, и Дон взял их в свои ладони.

– Как мило! – скривилась Ида. – Эй! Хватит уже скулить! – рявкнула она на друга Лейлы.

Дон развернулся к ней лицом:

– Ты была просто великолепна! – рассмеялся он. – Ящер проглотил язык от такой неслыханной наглости! – хохотал он, пугая меня.

– А ты теперь калека, каждому свое, – огрызнулась Ида. – Я слишком стара для заточения, – вздохнула она, вновь обращая взгляд на припадочного, который сидел в камере напротив. – Какой странный, раньше ты был менее сумасшедшим. Что они с тобой сделали?

Внезапно Мау поднял на нее остекленевшие глаза и монотонно ответил:

– Астус вмонтировал мне чип, через который он мной управляет, – и вновь разрыдался, утыкаясь носом в колени.

– Почему он тебе отвечает? – пискнула я, Ида потирала свой подбородок.

Сосредоточившись, она позвала Мау мысленно, и его глаза снова стали стеклянными.

– У тебя в крови есть процент их вида, и ты можешь отдавать мне приказы, – всхлипывал он.

– В твоей крови? – нахмурился Дон. – Чушь какая-то!

– Ну почему же, маленький процент вполне может быть. Мы не вели записи с начала времен, знаешь ли.

Ящер, который был на побегушках у Астуса, вернулся. Молча он просунул тарелку с едой в мою камеру, затем Дону и Иде. Она проводила его взглядом, а когда он подошел к камере Мау, слегка улыбнулась, и парень схватил его за горло. Взгляд Мау был пустым и ужасающим. Задушив ящера, он опустил руку и уставился на Иду, ожидая ее дальнейших приказаний.

– Возьми ключ, – приказала она, и Мау выудил из останков ящера, которые уже растворялись, ключ-карту.

Беспрекословно он освободил нас и плелся сзади, пока мы искали выход с огромного корабля. Ящеры были повсюду, и находились они в своих истинных обличиях. Нам пришлось перемещаться перебежками. Иде это особенно претило, ведь ее рост сложно было не заметить. Пару раз мы отбивались, а потом достигли зала с кораблями поменьше.

Дон посадил нас в один из таких кораблей, я быстро разобралась с управлением. Как вдруг в зале возник Астус и еще несколько ящеров. Они бежали на нас. Я подняла корабль, сшибая часть его обшивки. Дон ударился головой и потерял сознание. Ида пыталась взять на себя управление, мешая мне. Мау сидел, не дернув ни мускулом на своем побледневшем лице. Я вырулила из зала и понеслась по коридору, едва вмещавшему этот корабль. Мы процарапывали рытвины по его бокам. Ящеры догоняли нас своим ходом: они достаточно быстро прыгали. Раньше этот вид перемещался только прыжками, но со временем они научились ходить.

Я задрала нос корабля, отталкивая в сторону обезумевшую от страха Иду, и пробила им громадное панорамное окно одного из залов. Мы были практически на свободе, но корабль застрял. Я взглянула вниз, где плескалось бушевавшее море. До него было метров двадцать, не меньше: шансы выжить были невелики. Ида зарычала, падая в свое кресло. Топот ящеров приближался. Я вновь попыталась пробиться, стекло под натиском треснуло, и мы полетели вниз. До воды оставалось всего метр, когда я смогла выровнять корабль, проскользивший по ее поверхности. Ида ликовала, потрясая кулаками, Дон был еще без сознания. А Мау вдруг вскочил с места и напрыгнул на меня сзади.

Корабль вновь мотылялся, как и я за его штурвалом. Мау пытался дотянуться до него и, видимо, потопить нас. Ида приказала ему прекратить, и он остановился, зависнув, словно был манекеном. Она приказала ему сесть и заглянула в его пустые глаза:

– Удивлен, сопляк?! – обращалась она через него к Астусу, следившему за нами. – Еще увидимся! – коснулась она лба парня, и тот мирно закрыл глаза, засыпая.

Пока мы