– Возможно и это. С Кэшинг его связывал интерес в договорена добычу нефти.

Они дошли до машины. Мейсон открыл дверцу, усадил Деллу, асам начал искать ключ зажигания.

– Все в порядке? – спросила она.

– Я думаю, что забыл кое о чем.

Он обнял ее за плечи, привлек к себе и поцеловал, крепкоприжав к себе. Когда он отпустил ее, она вздохнула.

– Мне следовало исчезнуть с последними лучами солнца. – Онасмеялась, однако голос у нее был грустный.

– Лучше поздно, чем никогда, – ответил он, – но я решилбольше не принимать так близко к сердцу дела моих подзащитных, если это мешаетмне получать от жизни самое ценное.

– Не доходите до крайностей, – засмеялась она. – Попытайтесьлишь выкинуть из своей головы весь этот процесс до завтрашнего утра.

Перри Мейсон вошел в лифт с улыбкой на губах. Его плечи былирасправлены, голова высоко поднята. Заботы и огорчения вчерашнего дня полностьюоставили его, он шел легкой походкой, и глаза его блестели. По пути в своюконтору он зашел в контору к Дрейку.

– Хозяин хочет видеть вас как можно скорее, – сказала емудевушка в приемной. – Он ждет вас у себя.

Мейсон ухмыльнулся: значит, повестка получена.

– О’кей! Иду к нему!

Дрейк невесело взглянул на него:

– Хелло, Перри, видел эти бумаги?

– Ну и что же?

– Она предъявила иск на двести пятьдесят тысяч долларов.

Мейсон потянулся и зевнул:

– Ходатайства стоят дешево.

– Я решил выбросить всю коллекцию ключей и отмычек и датьклятву, что никогда в жизни больше не прикоснусь к ним.

– Тебе случалось говорить это и раньше, Пол, однако тызнаешь, что нельзя выбросить столь великолепную коллекцию.

– Я собираюсь найти самый глубокий водоем, а в нем самоеглубокое место и заброшу их как можно дальше в воду. Перри, скажи, насколькосерьезно это дело и в чем его суть?

– Возможно, что полиция нарочно раздувает это пустяковоедело.

– Ты видел фотографии с места пикника, Перри?

– А где их можно увидеть?

– В газете «Таймс», которая приобрела исключительное правона их публикацию. По-видимому, у девушки был с собой фотоаппарат.

– Черта с два!

– Да, и она хороший фотограф. Некоторые фото оченьвыразительны. Так, на одном из них виден большой кусок льда на одеяле. Неплохойответ на наше обвинение, а? С помощью дистанционного управления онасфотографировала себя вместе с Лэси. Присяжным в суде эти фото, несомненно,понравятся.

– Не унывай, Пол. Все это лишь часть вчерашней несчастливойпятницы. Она уже позади. Сегодня – суббота, четырнадцатое число. Возьми,пожалуйста, приспособления для снятия отпечатков пальцев. Идем со мной, естьработенка.

– Что нужно проверить?

– Телефонный аппарат, который я принес с яхты Бентона.

– А ты сам пользовался им?

– Да, и думаю, не я один.

– А кто еще?

– Шелби. Единственной свободной каютой в то время была моя.

– Ради бога, Перри, очнись. Никто не звонил жене Шелби. Оназнала о том, что ее муж на палубе. Он мог находиться там вместе с МарджориСтенхоп. Жена, например, решила подслушать их беседу и услышала больше, чеммогла выдержать. Шелби был откровенным бабником. Шум по поводу арендногодоговора на нефть он затеял для отвода глаз. Марион Шелби бродила поблизости и,когда он наконец остался один, пристрелила его.

– Предлагаю отложить продолжение нашего спора. Давай узнаемнемного больше об этом деле. Пока на очереди – проверка телефонного аппарата.

– Да, но как же мы получим отпечатки пальцев Шелби длясравнения, если тело так и не обнаружено?

– Полиция наверняка получила уже достаточно отпечатков в егоквартире и конторе.

– Вполне возможно. Однако нам они их не покажут. Когда трупбудет найден, мы сможем получить эти отпечатки у следователя.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Взгляни на телефонный аппарат.

Дрейк взял небольшую сумку.

– Вероятно, ты захочешь и фотоснимки с отпечатков. На всякийслучай я возьму с собой фотоаппарат.

Он взял и удлиненный черный ящичек. Они покинули конторуДрейка и отправились к Мейсону, где их встречала приветливой улыбкой Делла.

– Как себя чувствуешь, Делла? – спросил Дрейк. – Вы виделифотографии пикника?

– Нет еще.

– Где моя сумка с телефонным аппаратом? – спросил Мейсон.

Делла открыла сейф и вынула оттуда сумку.

Дрейк засыпал весь аппарат белым порошком, пока Мейсонразглядывал фотографии в газете.

– Здесь есть отпечатки пальцев, причем столь четкие, словноих рисовали гвоздиком, – сообщил Дрейк.

Раздался телефонный звонок, и Делла подняла трубку.

– Просят тебя, Пол, – сказала она, передавая ему трубку.

– Хелло! Что?! А когда именно?

Он закрыл рукой трубку и взглянул на Мейсона.

– Они нашли тело Шелби. Выловили в реке.

Мейсон мрачно чертыхнулся.

– В черепе обнаружена пуля из револьвера 38-го калибра.

– В котором часу? – спросил Мейсон.

– В котором часу? – повторил Дрейк его вопрос в телефоннуютрубку. Затем, обернувшись к Мейсону, сказал: – В одиннадцать часов пятьдесятпять минут прошлой ночью, Перри.

– Проклятая пятница, тринадцатого, нанесла нам свойпоследний удар, Пол.

Окружной прокурор, помня о тех ловушках, которые Мейсоннеоднократно подстраивал ему в предыдущих судебных процессах, отнесся кобвинительному материалу против Марион Шелби с исключительным вниманием.Медленно и тщательно он изучал все детали этого дела.

Пол Дрейк представил свой отчет Мейсону в тот момент, когдабыл утвержден состав суда и присяжных.

– Задача, которую им придется решать на этот раз, простая,можно сказать, из школьного курса, – сказал он. – О таком процессе прокурор могтолько мечтать. Здесь возможен лишь один вердикт: Марион Шелби виновна.

– Скажи, ты написал в своем отчете об отпечатках пальцев нааппарате? – спросил Мейсон.