– Пустяки. Нас вызовут в суд или к окружному прокурору?

– Ни о каком прокуроре не может быть речи. Ситуация такова:мне протянули пуговицу, пообещав, что она приведет к жилету, от которогооторвалась, а я, дурак, добросовестно пытался пришить жилет к этой пуговице.

Эллен бросила на Мейсона яростный взгляд:

– Нетрудно догадаться, кто протянул вам пуговицу.

– Я с удовольствием отвезу вас, куда вам надо, – любезнообратился Трэгг к жениху и невесте. – Но предупреждаю, что я ношусь напредельной скорости. Если вас это устраивает, собирайтесь поживее. Я спешу.

– Ну, молодые, отправляйтесь по своим делам, а я займуськухней, – сказала миссис Кэшинг.

– Там уже все убрано, – с улыбкой сказал Лэси. – Осталисьлишь одна чашка и одно блюдце.

– Идемте, – сказал Трэгг.

– Увидимся попозже, мама, – нежно сказала Эллен, взяв своюшляпу. – Если станет скучно, позвони миссис Терлок и…

– Нет, я никому не буду звонить, пока не побываю упарикмахера. Я ведь похожа на страшилище.

Трэгг открыл дверь. Лэси улыбнулся пожилой даме:

– До свидания, мама.

– Присматривай за Элен, сынок, – с улыбкой ответила она.

– Поехали, – торопил их Трэгг.

Все молча спустились на лифте вниз.

Трэгг открыл дверцу машины для Эллен и Артура, сказавостальным:

– Сожалею, ребята, что приходится оставить вас здесь, но ятороплюсь, мне нужно еще попасть в главное управление.

– Незачем извиняться, – ответил Дрейк, – возможностьвозвращения на другой машине – это единственная радость за весь сегодняшнийдень.

Трэгг захлопнул дверцу и бросил иронический взгляд наМейсона:

– До свидания, Шерлок!

Делла Стрит вернулась в контору после четырехчасового сна ипосещения косметического кабинета, что самым благоприятным образом сказалось наее внешности. Она открыла своими ключами дверь кабинета Мейсона, вошла вкомнату и не сразу заметила, что он сидит во вращающемся кресле у стола.

– Шеф, в чем дело? Вы не брились, не спали! Что случилось?

– Я высунул свою голову из щели, и на нее наступили ногой. Ятщетно пытаюсь думать, но голова пустая. У меня нет отправной точки, я выбит изколеи.

– Значит, вы не застали у нее Скотта Шелби? Я такбеспокоилась и хотела позвонить вам, однако думала, что вы либо в турецкойбане, либо спите.

– Это самое заколдованное дело из всех, которыми якогда-либо занимался, Делла.

– В чем дело?

– Я всю жизнь утверждал, что косвенные улики не лгут, ихпросто не умеют правильно интерпретировать. А теперь в моем распоряжении такоеколичество косвенных улик, что от попытки переварить их у меня получилосьполное несварение желудка.

– Однако кто же был этот мужчина в ее спальне?

– Во-первых, это оказалась не спальня, а кухня, а в спальневместе с ней находилась ее мать. Рано утром она открыла дверь своему хахалю,который прошел на кухню и приготовил для всех завтрак. Они собираютсяпожениться, и он завоевывает симпатии будущей тещи.

– То есть она в халате вышла на кухню?

– Именно так. В порядке проверки Трэгг высунул свою головуиз окна спальни, а детективы Дрейка утверждали, что это окно в кухне. Именноиз-за того, что Эллен вышла в кухню в халате, они и решили, что это окно ееспальни. Единственная информация, которую я получил за весь день, – это то, чтожених Марджори Стенхоп, солдат-инвалид, был в конторе у Шелби и поругался сним.

– Когда?

– По полученным данным, вчера утром, незадолго до того, какШелби получил приглашение на яхту. Что мне дают эти сведения? – сам себяспросил Мейсон и ответил: – Похоже, что ничего. Они здорово сцепились.

– А как вы это узнали?

– Артур Лэси, жених Эллен Кэшинг, застал солдата-инвалида вконторе Шелби и кое-что услышал. Но теперь я боюсь верить и этому. Известнотолько, что один солдат-инвалид упрекал Шелби в том, что тот помешал емуприобрести бакалейную лавку.

– Ну конечно, это Фрэнк Бомэр.

– Я тоже так думаю и, хотя мне это не кажется существенным,все же попрошу Дрейка проверить.

Делла уселась на угол стола:

– Расскажите мне все подробно и обстоятельно.

– Я попал в смешное положение, стал жертвой случайныхсовпадений. Если Дорсет узнает об этом – а это неизбежно, – то он уговорит этуКэшинг подбросить что-нибудь для эффектного газетного заголовка.

– Зачем?

– Чтобы повредить моей подзащитной. Это представят какнамеренную попытку сбить следствие с толку.

– А как держит себя Трэгг?

– Ох, как он зол на меня…

– Значит, она удовлетворительно обосновала мокрое одеяло имокрые мужские ботинки Скотта Шелби?

– Это не его ботинки. Они принадлежат Артуру Лэси.

– Шеф, давайте все же сначала и по порядку.

Мейсон исполнил ее просьбу. Ее лицо во время повествованиявытягивалось от разочарования.

– А ведь казалось, что фабула уже найдена.

– Я тоже так думал, – усмехнулся Мейсон. – Но тут онапредставляет кучу свидетелей и железное алиби. Это дело – настоящая западня изкосвенных улик, что встречается в практике очень редко. До сих пор в этуловушку обыкновенно попадал окружной прокурор. Ну а теперь я на себе испытал,каково оказаться в таком положении. И сейчас, поменявшись с ним ролями, ячувствую себя чертовски скверно!

– Шеф, вам ничто не поможет, если вы останетесь здесь ибудете упрекать самого себя. Ступайте бриться, а оттуда – в турецкую баню.Завтра к вам придут новые мысли и идеи.

– Я не уверен в этом, Делла. Это дело – настоящий кошмар. Икакой дьявольский день! За что бы я ни взялся, все оборачивается против меня.Сегодня пятница и тринадцатое число – поневоле поверишь в приметы.

– Надо как-то осторожно пережить несчастливый день. Насегодня мы все дела заканчиваем, а остальное подождет до завтра.

– Я в этом не уверен.

– Быть может, – сказала Делла, – ваша мысль и была в основеправильная, но в дело замешана не эта, а какая-нибудь другая женщина. ЕслиШелби решил отделаться от жены и сбежать с какой-то сиреной, то не обязательно,чтобы это была именно мисс Кэшинг.