Они добрались до берега, и Левша поставил Элеонор на ноги. Сверкавший черный песок оказался горячим, Элеонора чувствовала это сквозь подошвы ботинок. Только что брат и сестра оставили ее, а через несколько минут она увидела, как тает ее дом, – все это привело Элеонору в ужас.

Робот повернулся, его горящий красный глаз смотрел прямо на Левшу и Элеонору.

– Элеонора, – закричал Левша, – Элеонора, ты меня слышишь?

Он осторожно встряхнул ее, приводя в чувство.

– Надо убираться отсюда, – сказал Левша, убедившись, что Элеонора его слышит. – За мной!

Левша схватил Элеонору за руку и побежал сквозь густую странную растительность. Элеонора бежала за ним. Левша тянул ее за собой, и ее ноги двигались быстрее, чем, как ей казалось, они были способны двигаться.

Вдруг Элеонора почувствовала горячее дуновение – зеленое пламя растопило несколько древесных стволов прямо позади нее.

– Быстрее! – закричал Левша. – Беги быстрее!

Левша потянул Элеонору за собой так сильно, что, казалось, у нее плечо вывихнется из сустава.

Зеленое пламя бушевало всего в нескольких дюймах у них над головами. На шляпе Левши растаяла, как свечной воск, верхняя часть тульи. Но Левша и Элеонора продолжали бежать.

Через некоторое время Левша выпустил руку Элеоноры. Она теперь успевала за ним, ей, маленькой, было проще петлять в густых зарослях. Если это вообще можно было назвать зарослями. Элеоноре казалось, что они бегут по полям, засаженным гигантскими леденцами. Тут были и желтые прозрачные трубки размером с элеватор, заполненные ярко-красными плодами или семенами размером с бейсбольный мяч; и огромные оранжевые цветы, которые, она могла поклясться, самопроизвольно двигались, когда Левша и Элеонора пробегали мимо. Земля под ногами изменилась и стала мягкой и губчатой, как пенопласт. Повсюду тянулись светящиеся пурпурные и голубые лианы.

Левша бежал в нескольких футах впереди, часто меняя направление, как будто на самом деле знал, куда они направляются.

Элеоноре казалось, что они уже пробежали многие мили, хотя на самом деле гораздо меньше, когда она вдруг осознала, что больше не слышит позади тяжелых шагов гигантского робота. Левша наконец остановился на небольшой поляне.

Ее окружали десятки высоких растений, напоминающих кактусы, только в два раза выше, красные и без игл, но с гладкой сверкающей, как мокрая резина, поверхностью.

– Мы оторвались от него? – с надеждой спросила Элеонора.

– Не совсем, – ответил Левша. – Я все еще слышу шаги вон там, – и он указал направо. – Сейчас мы у него за спиной, но он найдет нас, это вопрос времени. По-моему, красный глаз этого металлического зверя может видеть сквозь заросли.

Элеонора кивнула. Хоть Левша явно не понимал истинной природы огромного робота, он чувствовал, что тот руководствуется какой-то высокотехнологичной поисковой системой. Как бы подтверждая его слова, с той стороны, куда Левша только что указывал, послышалось стрекотание гидравлики. Робот снова их обнаружил.

– Там пещера, – сказал Левша, указывая протезом левой руки в небольшой просвет между огромными красными кактусами, – две-три сотни шагов в ту сторону. Я заметил ее, когда мы заходили в тыл к этой машине. Иди туда и спрячься. Подожди, пока я уйду подальше отсюда, тогда можно будет выйти. И ты сможешь продолжить поиски того, что тебе нужно.

– А что будешь делать ты? – плача, спросила Элеонора.

– Отвлеку эту консервную банку, чтобы ты могла добраться до пещеры, – сказал Левша.

Элеонора понимала, что Левша не сможет отвлекать робота вечно.

– Нет, – молящим тоном сказала она, боясь остаться совсем одна. – Пойдем со мной. Мы можем пойти вместе.

Левша покачал головой и, к удивлению Элеоноры, тепло улыбнулся.

– Нет времени. Кто-то должен его отвлекать, вдвоем нам до пещеры не добраться, – сказал Левша. – Иди! – и слегка подтолкнул ее к пещере.

Не успела Элеонора ответить, как Левша повернулся и исчез в странном лесу огромных кактусов.

И вот, несмотря на слезы, Элеонора повернулась и побежала в направлении, указанном Левшой. Позади нее через инопланетные джунгли, сокрушая все у себя под ногами, шагал робот. Он двигался прочь от Элеоноры, преследуя Левшу.

Вскоре Элеонора нашла небольшую пещеру. Это была даже не пещера, а, скорее, трещина в гладкой черной скале. Скала, будто живая, переливалась радугой красок.

Элеонора протянула руку и ощупала ее поверхность. Она была холодная, твердая и гладкая. Элеонора пригнулась и втиснулась в узкую трещину в скале. Оказавшись в ней, она обнаружила, что там гораздо больше места, чем она подозревала. Она могла лечь, свернувшись калачиком, как кошка. Элеонора легла на холодный пол и выглянула из трещины в инопланетные джунгли.

Вдалеке над верхушками растений то появлялось, то исчезало неясное зарево от красного глаза гигантского робота, охотившегося за Левшой Пейном. Затем в ночное небо взвился поток зеленого пламени.

Элеонора услышала крик и проклятия.

Это был Левша.

Вслед за криком послышалось тошнотворное шипение. Затем все стихло.

Так Элеонора поняла, что теперь осталась одна.

Между тем в нескольких милях от берега этого странного острова, на котором спряталась в пещере замерзшая и испуганная Элеонора, Корделия и Эйди сидели в своей парусной лодке и смотрели в удивительно ясное ночное небо.

Обе они искали одно и то же созвездие, которое перед расставанием велел им найти Брендан. Яркие звезды образовывали подобие круглого пирога, из которого от центра вырезан один кусок. Брендан, смеясь, назвал это созвездием Пакмена.

– В общем, – объяснял Брендан незадолго до расставания, – книжный мир «Потерянного города» огромен. Он занимает почти весь этот океан. Так что если будете придерживаться курса на созвездие Пакмена, к утру окажетесь как раз там, где надо. Тут трудно ошибиться.

Теперь, когда они с Эйди заметили над головами созвездие Пакмена, Корделия должна была признать, что Брендан сильно вырос в ее глазах. Она и не подозревала, что он умеет ориентироваться по звездам в открытом море.

Слова поддержки, сказанные Бренданом перед расставанием, сначала успокаивали Корделию. Но сейчас, ночью, когда они с Эйди находились в крошечной лодочке в бескрайнем океане, в котором обитали бог знает какие чудовища, Корделия боялась гораздо сильнее, чем ожидала. Не только того, что могло таиться под поверхностью. Она боялась, что они двигаются совершенно не туда, куда следовало. Ориентироваться по созвездию в теории казалось просто, но на практике она чувствовала, что понятия не имеет, куда плывет лодка.