как выяснилось, мало интересовала самого Леню. Все, что ему нравилось во мне, – схожесть с Ольгой и мое восхищение его «талантом». Не получив от меня ответа, Наталья все равно пришла к выводу, что мы с Леней – пара, и продолжила:

– Вот и разбирайтесь с ним сами. Леня и мама больны. Я не для того разорвала с ними связь, чтобы вы пришли ко мне в дом, ткнули меня в это носом, как котенка, и пристыдили.

– Но я не собиралась тыкать вас носом, – совсем растерялась я.

– Девочка моя! Маша! Скажи, я имею право пожить наконец для себя?

Внезапно она так повысила голос, что я окончательно потеряла дар речи.

– Я всю свою молодость потратила на то, чтобы с ними нянчиться… Сначала мама как ребенок, ей-богу… Потом Леня. Избалованный, инфантильный фантазер. Он всегда любил странными выходками привлекать чужое внимание и позорить нас всех. Да, у него есть некоторые проблемы. Но при чем тут я? Он взрослый, совершеннолетний парень. Ему прописывали какие-то лекарства… Вот пусть их и принимает. А меня оставьте в покое, пожалуйста. Я хочу жить свою единственную жизнь.

– Но он же ваш брат, – подала я голос, чувствуя, что ничего не добьюсь от этой истеричной женщины. Своя жизнь – это ее кошки? Похоже, животных она любила больше, чем людей.

– Брат, – кивнула Наталья, – и что мне теперь, до смерти с ним нянчиться? Знала бы ты, Мария Раева, сколько они крови из меня выпили! Я не врач, не сиделка, не нянька… Думаю, разговор окончен.

Я аккуратно спустила кошку на пол и поднялась с кресла.

– Скажите хотя бы, какой у него диагноз, – попросила я уже в коридоре. – Он говорил, что справка у него якобы только для военкомата. Но сам он не считает, что у него есть какие-то проблемы…

– Конечно, какой сумасшедший посчитает себя таковым? – неприятно усмехнулась Наталья. – Да ты не пугайся, деточка! Ничего серьезного. Леня просто впечатлительный, эгоистичный мальчик с нарциссическим расстройством.

– Наверное, состояние ухудшилось после смерти Ольги? – предположила я. Мне хотелось узнать хоть что-нибудь. Зря я, что ли, сорвалась с самого утра с дачи? Еще и Славку вытянула из дома.

У Натальи от удивления вытянулось лицо.

– Ольга умерла? – спросила она.

Я снова почувствовала себя невероятно глупо.

– Ну да… Погибла в аварии. Несколько лет назад перед их с Леней свадьбой. Вы не в курсе?

– Перед свадьбой? – Наталья приложила руку к груди, звякнув браслетами. – Разве дело дошло до свадьбы? Они встречались-то всего ничего. Ольга от Лени сама сбежала, потому что он ее извел своими выходками и ревностью. А он, дурак, все твердил, что Оля – любовь всей его жизни. Да и как она могла погибнуть несколько лет назад, если мы пересеклись с ней в магазине весной?

– Так Ольга жива? – опешила я, вспомнив разговор о кладбище. И Ленины искренние слезы в лесу… Казалось, что-то оборвалось в моей груди. Получалось, что девушка бросила Леню и он просто похоронил ее заживо. Интересно, какая участь ждала меня?

– Это Леня тебе про аварию рассказал? – засмеялась Наталья, хотя я не находила в этой ситуации ничего смешного. Меня подташнивало от всех открытий. – Мой брат в своем репертуаре. Выдумал историю, чтобы тебя впечатлить. Как вижу, ему это удалось. Он с детства любит выставлять себя жертвой, чтобы все его, бедненького, жалели. Сколько его вранья вышло боком, особенно в школе.

– Леня сказал, что ваша мать пьяная была за рулем…

Наталья нахмурилась.

– Моя мама больна, и ей нельзя ни капли алкоголя. От него у нее совсем крышу срывает, да и машину она водить не умеет. Леня и тут тебе солгал, Мария Раева.

– Ясно. Простите за беспокойство, – пробормотала я, разворачиваясь, чтобы наконец отсюда уйти. И все-таки кое-что еще осталось невыясненным.

– Леня говорит, что мы похожи, – обернулась я.

Наталья пригляделась ко мне и кивнула.

– Знаешь, Маша, что-то действительно есть. И как я сразу не заметила? Правда, в последнюю встречу мне показалось, что Оля как-то пополнела и подурнела…

– До свидания, – прервала я ее, хватаясь за дверную ручку. Чем дольше я находилась здесь и слушала ее, тем хуже мне становилось.

– До свидания, – легко попрощалась со мной Наталья. Произнесла это таким будничным голосом, будто мы говорили не о сумасшествии ее семьи, а поболтали о погоде.

Я вышла на лестничную клетку и еще долго не могла прийти в себя. Огромное окно парадной заливал дождь. Боже мой! Ольга жива. Все это – спектакль. Произвел впечатление, ничего не скажешь! Я и подумать не могла, что такое может быть. Шокированная, я спустилась на первый этаж. Распахнула дверь, и на меня обрушился шум ливня. На крыльце меня поджидал Славка.

– Ну ты где застряла? Дождь разошелся. Переждем?

Я отрицательно помотала головой. Мне не хотелось задерживаться здесь ни секунды. Какая же противная тетка… Я бы тоже предпочла с ней никогда больше не общаться.

– Пойдем, что-то мне поплохело, – тихо проговорила я, хватая легкими холодный октябрьский воздух.

– Так, может, наоборот, посидим? – засуетился Славка.

Во дворе была крытая беседка. Пока Слава довел меня до лавки, мы промокли насквозь.

– Водички? – Слава, несмотря на сильный дождь, выбежал из беседки и направился к магазинчику, который находился на первом этаже. Я даже ответить ему не успела.

Пока Славки не было, я прокручивала в голове разговор, который произошел между мной и той странной Васей на вписке. А ведь она тогда и словом не обмолвилась, что Ольга погибла. Сказала, что они были подругами… Значит, скорее всего, теперь их пути просто разошлись.

Славка вернулся с бутылкой негазированной воды. Я открыла ее и принялась жадно пить. Машинально подняла глаза и отыскала окна на третьем этаже. Наталья стояла у окна и, не скрываясь, наблюдала за нами.

Славка поежился от холода.

– Долго тут сидеть будем? Может, такси вызовем?

– Давай! Хочется скорее убраться отсюда…

В такси не работала печь, и из-за дождя запотевали окна, поэтому водителю пришлось их приоткрыть. Мы ехали к вокзалу под звук шороха шин по мокрой мостовой.

– Что там было? – нетерпеливо потребовал рассказа Слава. – Я так понимаю, ты с ней встретилась…

– У меня чувство, что меня в грязи изваляли, – призналась я.

– А что такое-то? – не унимался Слава.

Я рассказала ему, что поведала мне сестра Лени. Славка присвистнул и сказал, что «мой Ленечка» – чертов психопат. И на моем месте он бы сейчас даже не совался на дачу.

– Я с ним официально порву и бегать ни от кого не буду, – решительно сказала я.

До дачи