Последний вылет истребителей ПВО в этот день, который состоялся в 18.20, не обошелся без воздушного боя. В районе Лезье пять МиГ-3 (ведущий старший лейтенант Яшин) встретили на высоте 2500 м пятерку мессершмиттов. Ни одной из сторон не удалось добиться успеха, после чего немцы вышли из боя.

Итог дня: при 34 самолето-вылетах (налет 37 ч. 23 мин.) сбито три самолета противника, потеряно два МиГ-3, погиб один летчик.

Истребители МиГ-3 ПВО Ленинграда над Петропавловской крепостью. Лето 1941 г. (РГАФКД)

Медведь А.Н., Хазанов Д.Б., Маслов М.А. Истребитель МиГ-3. – М.: «Русское авиационное общество» (РУСАВИА), 2003.

К вылету на бомбардировку подготовились десять экипажей ТБ-3 из 3-го тбап (23-я тбад). Пять должны были уничтожать материальную часть самолетов на аэродроме Витебск, и еще одной пятерке предстояло ударить по аэродрому Зубово. Погода по маршруту крайне тяжелая: облачность 10 баллов, нижняя кромка на высоте 200–300 метров, дождь, переходящий местами в ливень с градом. Не дождавшись ее улучшения, командир полка принял решение отправить на задание только сильные экипажи. На задание ушли шесть ТБ-3.

Задание выполнили четыре экипажа. Два – командиров кораблей А.И. Мосолова и В.Е. Борисенко – по причине плохих метеоусловий до цели не дошли. Сели вынужденно с бомбами на запасных аэродромах. Несмотря на сложную метеообстановку, экипаж, в котором штурманом был В.В. Аникиенко, проявил упорство при бомбардировании аэродрома Зубово. В представлении к ордену Красного Знамени отмечено, что штурман вел корабль в дождевых облаках при плохой видимости, что, несмотря на это, вышел на цель точно и задание выполнил отлично.

К 15.00 28 августа стало известно о том, что корабль зам. командира эскадрильи капитана Гущина в районе станции Дурово потерпел катастрофу. Для выяснения причин на место происшествия выехал зам. командира полка.

Потерпевший катастрофу советский бомбардировщик ТБ-3 (ЦАМО)

Из дополнительного боевого донесения:

«В 9.00 30 августа 1941 года возвратились с места катастрофы корабля капитана Гущина заместитель командира 23-й тад полковник Дмитриев и заместитель командира полка майор Зумбулидзе, по донесению которых установлено:

Экипаж капитана Гущина, вылетевший на выполнение боевого задания в ночь на 28 августа 1941 года по уничтожению материальной части самолетов противника на аэродроме Витебск, дошел до цели, произвел бомбометание и на обратном маршруте в районе ст. Вышегор, что западнее ст. Дорогобуж, потерпел катастрофу. Корабль при ударе о землю полностью сгорел. Причины катастрофы не установлены. Предположительно корабль ударился о землю при пробитии облачности летчиком до высоты ниже 100 метров. При катастрофе погибли: заместитель командира эскадрильи капитан Гущин Дмитрий Никитович, пилот младший сержант Андреев Никита Денисович, штурман корабля адъютант эскадрильи старший лейтенант Феофанов Федор Антонович, техник авиационный бортовой воентехник 2-го ранга Тарасов Алексей Яковлевич, техник авиационный бортовой младший воентехник Матюшин Георгий Григорьевич, воздушный стрелок старший сержант Савенков Василий Васильевич, воздушный стрелок старшина Уткин Иван Андреевич, воздушный стрелок-радист старший сержант Кашкан Николай Александрович».

Есть упоминание того, что корабль был сбит истребителем. Но эта версия маловероятна, т. к. в таких тяжелых метеоусловиях ночные истребители сидели на земле.

Звено советских бомбардировщиков ТБ-3 на боевом курсе. Лето 1941 г. (РГАФКД)

Сергиенко A.M. История 23-го гвардейского Белгородского Краснознаменного авиационного полка дальнего действия. – Белгород: Константа, 2013.

«Я стартовал в один из поздних августовских дней по тревоге на перехват самолета-разведчика. Это был Пе-2, тянувший за собой инверсионный след на восток. Я хорошо его видел в 2000 метрах надо мной, когда сам летел на высоте 6000 метров. Глядя на противника, я внезапно замечаю боковым зрением какое-то шевеление на моей приборной панели и, опустив глаза, встречаю взгляд глаз-бусинок полевой мышки, глядящей на меня из отверстия, из которого буквально только что выкрутили неисправные бортовые часы.

Гюнтер Ралль, будущий ас люфтваффе. 1942 г.

Я глубоко удивлен и в то же время встревожен. Весь вид крошечного создания, все волосинки которого шевелятся от вибраций работающего мотора, говорит о том, что от меня ждут объяснений по поводу шума, тряски, холода и разреженного воздуха, в котором так трудно дышать. На мне кислородная маска, которая не дает увидеть мою улыбку, которой я приветствую гостя. Добро пожаловать на мое рабочее место и спасибо за участие в боевом вылете! К сожалению, я должен скоро атаковать того русского, возможно, он ответит мне тем же – тогда начнется карусель, беспокоящая желудок, и грохот оружия. Так что лучше тебе сейчас перейти под мое покровительство, тем более что никто не знает, какой кабель или иная деталь под приборной доской придется тебе по вкусу. Пока ты не перегрызла что-нибудь важное и не принесла нам обоим большие неприятности, сама того не желая. Я протягиваю руку и пытаюсь схватить мышь, но она элегантно ускользает в последний момент. Вражеского разведчика я также не догнал.

После посадки в Гончаровке мои механики безрезультатно перерыли все закоулки фюзеляжа моего мессершмитта в поисках недобровольного второго пилота. В конце концов, его записали как без вести пропавшего».

1. Лашкул В. Гюнтер Ралль: победы и поражения аса люфтваффе // Вооруженные силы стран мира. – 2015. – № 3.

2. Weal John. Bf 109 Aces of the Russian Front. Oxford, UK: Osprey Publishing, 2001.

«Наш полк выполнил первый боевой вылет на бомбардировку города Сары в Северном Иране. Да-да, в Иране, не удивляйтесь. Это одна из малоизвестных страниц войны. В августе 1941 года правительства СССР и Великобритании потребовали от шаха Ирана согласия на ввод войск на иранскую территорию, чтобы воспрепятствовать ожидаемой высадке немецких войск в этом регионе. Шах, Мохамед Пехлеви, ответил отказом, и несколько авиаполков получили приказ на бомбардировку приграничных иранских городов. Когда мы выполняли второй вылет, уже в воздухе была получена радиограмма с приказом сбросить бомбы в безлюдных районах и возвращаться на аэродромы. Шах принял ультиматум».