я вышел из машины и направился к подъезду. Вдруг меня окликнул Окуджава, который только что хлопнул дверцей своих «Жигулей». Мы вместе вошли в дом. «Я хочу тебя поздравить с хорошей книгой…» – сказал Булат. Я радостно поблагодарил его. Добрые слова Окуджавы дорогого стоили. Он их не разбрасывал ни по именам, ни по жизни.

А познакомились мы очень давно, во времена, когда он заведовал отделом поэзии в «Литературной газете». Я знаю, как трудно было тогда остаться на высоте своих принципов. Может быть, поэтому Окуджава долго там не задержался…

Потом судьба свела меня с его книгой стихов в издательстве «Молодая гвардия», где я несколько месяцев заведовал редакций современной советской поэзии. В те дни чешских событий (1968 год) Булат подписал известное письмо протеста, чем навлек на себя немилость властей. Книгу изъяли из производства. Это было очень несправедливо и обидно. Я дошел до первого секретаря ЦК ВЛКСМ уже со своим протестом. Не буду долго рассказывать, но стихи Окуджавы мы все-таки издали. Спустя несколько лет Булат вспомнил об этих политических сражениях на моем пятидесятилетии в Доме литераторов. Я мысленно поблагодарил его за добрую память.

Как-то у нас произошла с ним неожиданная встреча возле Парка культуры имени Горького. Вроде бы ничего особенного – встретились и все. Тем более что виделись мы довольно часто. И дома, и на литературных вечерах. Но тут все было необычно. В ряду машин я пережидал красный светофор. И вдруг рядом со мной остановились знакомые «Жигули», где за рулем сидел Булат. Он опустил стекло и радостно меня окликнул:

– Как дела? – спросил я.

Булат не ответил, а торопливо задал мне свой вопрос:

– Ты когда будешь дома?

Я засмеялся.

– Когда скажешь, тогда и буду…

– Может, зайдешь попозже?

Но уже зажегся зеленый свет, нам стали сигналить, и мы разъехались.

А вечером после звонка Булата я поднялся на 12-й этаж, и мы с ним очень хорошо посидели за чашкой чая. Он был один в квартире, не отвечал на звонки и прочел мне свои новые стихи, которые я тут же и забрал для «Юности». Мы вскоре их напечатали к радости его поклонников.

В этот вечер Булат вспомнил нашу «Зеленую лампу», которую редакция открыла для молодых авторов. Своеобразный «мастер-класс». Раз в месяц, а иногда и чаще в «Юность» приходили известные писатели и охотно делились своим литературным опытом. Конференц-зал в эти вечера всегда был переполнен. Еще бы! Наши гости – Виктор Шкловский, Ираклий Андроников, Вениамин Каверин, Юрий Трифонов, Борис Слуцкий, Расул Гамзатов, Григорий Бакланов и многие другие «властители дум» не скупились на воспоминания. Встречи с мастерами дорогого стоили – где еще услышишь из первых уст рассказы о том, как писались «Два капитана», «Дом на набережной», гениальные стихи «Журавли»?

Помню, когда началась шумная история с альманахом «Метрополь» (1979 год), который был запрещен властями и где напечатали свои произведения известные литераторы, в том числе и авторы «Юности» А. Вознесенский, Ф. Искандер, Е. Рейн, М. Жванецкий, Е. Попов, Ю. Эдлис – в Союзе писателей устроили обсуждение «крамольного» издания. Не знаю, чем объяснить крайне резкую критику альманаха со стороны некоторых собратьев по перу, – то ли страхом, то ли политическим ханжеством, – но выступавшие на том судилище подвергли остракизму всех авторов «Метрополя». Именно в это время и пришел к нам в редакцию на заседание «Зеленой лампы» Булат Окуджава. Он исполнял под гитару свои стихи, рассказывал об истории их создания, а потом спел только что написанную им, как он говорил, песенку, которую мы все восприняли, как его реакцию на ситуацию с «Метрополем»:

Каждый пишет, как он слышит.

Каждый слышит, как он дышит.

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить.

И действительно это был ответ поэта не только тогдашней власти, но и всем писателям, которые трусливо подлаживались под нее.

«Слушай, – сказал мне Булат уже в дверях, – а вы ведете стенограмму «Зеленой лампы»? Ведь это же готовая книга…»

К сожалению, ничего не сохранилось, кроме номеров «Юности», где мы напечатали многих авторов того нашумевшего альманаха.

А когда редакция журнала «Юность» выдвинула Булата на Государственную премию, я ни на минуту не сомневался, что высокую награду он получит. Так и вышло…

Случались и смешные истории в наших творческих буднях. Однажды несколько известных поэтов, и в их числе Окуджава, должны были выступать в Клубе писателей. Перед началом мы все сидели за кулисами, пили чай, когда в комнату вбежала расстроенная сотрудница клуба Лена и в ужасе пролепетала:

– Там на сцене голый мужчина… Он пытается выступать.

Я пошел посмотреть на это неожиданное шоу. Действительно, на сцене стоял голый парень с сумочкой, где, видимо, лежали его пожитки, и что-то говорил в зал. На ягодицах оратора были написаны две крупные буквы – СП, что означало – Союз писателей. Стоял невообразимый шум. Но сквозь него я услышал, как одна женщина выкрикнула: «Тоже нашел чем удивить!» Под общий хохот собравшихся местного Адама увели. Я вернулся к коллегам. Булат спросил: «Ну, что там, Андрюша? Вечер, надо полагать, отменяется?» Все засмеялись. Но Роберт Рождественский, которому предстояло вести этот литературный концерт, тут же пригласил нас на сцену. Когда мы расселись, зал долго не мог успокоиться от неожиданных впечатлений. И тогда наш председательствующий с присущим ему юмором, виновато сказал собравшимся зрителям:

– Извините, пожалуйста, что мы немного одеты…

Зал грохнул.

– А сейчас, – продолжал Роберт, – Булат Окуджава споет вам что-нибудь целомудренное.

Булат взял гитару, спросил:

– Вы уже перестроились?

Раздались дружные аплодисменты.

После вечера, который прошел блистательно, мы посидели в кафе, весело обсуждая неожиданный эпизод. Рождественский сказал Булату:

– Ты не сердись, что я тебя первым выпустил. Иначе мы бы долго приводили зал в порядок…

Однажды Булат позвонил мне и спросил:

– Можно, я приведу в «Юность» очень способную девочку. Она сама пишет, сама поет…

Так появилась на страницах нашего журнала ныне известная Вероника Долина. А тогда она очень смущалась присутствия известных поэтов и добрых слов Булата, предваривших ее выступление. Но всем она очень понравилась. И прошло не так уж много времени, когда она приехала в редакцию и привезла свою первую авторскую пластинку…

Последний раз мы виделись с Булатом в Переделкине в 1996 году. В это время он почему-то жил на даче один. Холостяцкий быт проглядывался сквозь незначительные мелочи.

Мы сидели с ним в маленькой комнате, и я, как завзятый репортер, задавал ему самые неожиданные вопросы для телепередачи «Семейный канал», которую я тогда