Гвен это взбесило. Больше всего на свете она ненавидела трусость.

Она оглянулась и стала искать глазами Аргона, в надежде на его помощь, но его нигде не было. Он каким-то образом тоже исчез.

Гвен осознала, что осталась одна, и что это было не случайно – эту битву она должна была выиграть сама, собственными силами. Она обернулась и увидела, что её рыцари возвращают себе позиции и сдерживают имперцев, карабкавшихся по скалам, как муравьи. Она внимательно изучила поле битвы и сразу заметила прореху в обороне: Имперцы пользовались платформой, чтобы поставлять на Перевал отряд за отрядом и восполнять свои потери. Это нужно было прекратить.

"ПЛАТФОРМА!" – крикнула Гвен.

Она собралась с духом, вынула окровавленный меч из тела врага, прикрылась щитом и побежала через поле боя. Она ворвалась в гущу врагов, щитом защищаясь от ударов, сыпавшихся на неё с всех сторон. Крон и Стеффен следовали за ней по пятам и оберегали, как могли. Благодаря им она прорвалась сквозь ряды имперцев невредимой, отделавшись парой синяков и царапин.

Наконец она подбежала к противоположному краю плато и устремилась к платформе, поднимавшейся наверх с новым отрядом. Рут заметила это и присоединилась к ней с парой своих людей. Они атаковали новоприбывших имперцев, как только те сходили с платформы, а Гвен в это время увидела свой шанс. Пока все были заняты боем, она должна была покончить с платформой, поставлявшей им новых врагов.

Забыв о предосторожностях, поставив безопасность других выше своей, она помчалась вперёд. Сокрушительный удар меча выбил щит у неё из руки и оставил синяк на запястье, но она всё равно не остановилась. Другой солдат вышел ей наперерез и замахнулся мечом. Она уклонилась, но лезвие скользнуло по её плечу. Гвен вскрикнула от боли, схватилась за рану, чтобы остановить кровь, и даже после этого побежала дальше.

Она сфокусировалась на платформе, добралась до неё в несколько прыжков и одним отчаянным ударом меча перерубила верёвки.

Треск канатов прозвучал музыкой для её ушей. Заскрипело дерево, платформа накренилась, сорвалась с опор и метеором полетела вниз, по пути раскалываясь о скалы.

Гвен наблюдала за ней, перегнувшись через край, не веря в то, что только что сама это сделала. Платформа кувыркалась в воздухе и из неё доносились вопли дюжин запертых там имперских солдат. Она рухнула вниз, как огромный булыжник, обдала всех волной щепок и погребла под собой ещё несколько дюжин имперцев.

Поначалу Гвендолин обрадовалась, что сумела переломить ход битвы, но, отдышавшись, она внимательней посмотрела вниз и увидела, на что именно упала платформа. Сердце её остановилось.

Там, внизу, накрыв собой всю пустыню, стояла самая большая в мире армия. Столько вооружённых людей одновременно Гвен не видела никогда. Войска простирались во все стороны до горизонта – бурлящее и волнующееся чёрное море, под которым не видно было даже песка. Там было не меньше миллиона солдат. А, скорее всего, намного больше.

Гвен перегнулась ниже и окинула взглядом крутые склоны Перевала под собой: там были ещё тысячи. Одетые во всё чёрное, имперцы цеплялись крюками за выступы скал и ползли вверх, оплетая камни, как ядовитый плющ. Они карабкались вверх, чтобы убить всех, кто станет у них на пути. Несметная армия. Непобедимая.

Теперь Гвен поняла, какова была вражеская тактика. У Империи было столько солдат, что она могла позволить себе расходовать их, как пушечное мясо. Они не собирались останавливаться. Если тысяча солдат гибла, на смену ей просто приходила новая тысяча. Жизнь этих людей не стоила ни гроша. Гвен скрутило от отчаяния – она сразу поняла, что эту битву ей не выиграть ни за что.

И всё же, это не означало, что она собиралась сдаться. Она была дочерью своего отца, и ни разу не видела, чтобы тот отступал.

Гвен увидела, как очередной солдат перелез через перевал, подтянувшись на верёвке, и тут же шагнула вперёд, занесла свой сапог и ударом пяткой в грудь сбила его вниз. Хватаясь руками за воздух, он полетел вниз, чтобы через сотню футов слиться со своей армией.

Вдохновившись её примером, её люди стали делать тоже самое. К ней присоединились Стеффен, Рут, дюжины рыцарей, и даже Крон – всеми силами они удерживали край, пинали, кололи, кусали противников и отправляли их обратно к подножию.

Кому-то пришло в голову поднимать обломки скал и сбрасывать из вниз, круша черепа имперцев, а другие тем временем метали копья. Гвен подобрала чей-то лук, прицелилась и выпустила несколько стрел отвесно вниз, покончив ещё с парой дюжин.

Они отбрасывали имперцев назад ряд за рядом, но оставили без защиты фланги и стали уязвимыми для тех солдат, которые успели взобраться на вершину раньше. Гвен вскрикнула, когда имперский солдат задел мечом её здоровую руку, обернулась и чуть не наткнулась на лезвие, нацеленное ей в грудь, но Крон подоспел вовремя, прыгнул вперёд, впился клыками нападавшему в запястье и отгрыз ему ладонь.

Многим подданным Гвен повезло меньше, и немало людей погибло от ударов в спину, настигших их, пока они отбивали наступление новых врагов. В их линии обороны появились дыры, и это позволило многим имперцам успешно влезть на вершину и умножить свои ряды. Каждую секунду дюжины крюков звякали о скалы, и имперские солдаты выбирались наверх один за другим.

Люди Гвен отважно сражались часами напролёт, не отступая, убивая больше врагов, чем любая другая армия. Они сбросили со скалы тысячи имперских солдат, но этого было недостаточно. Они были просто людьми, и жара и усталость постепенно давали о себе знать, а свежие имперские отряды не давали им ни мгновения передышки. Ряды рыцарей Перевала начали редеть, а у Гвен, в отличие от Империи, каждый воин был на счету. Она потеряла дюжину, затем дюжина превратилась в две, в три… Бой не стихал, сотни имперцев гибли, сброшенные вниз, но сотни других появлялись вслед за ними. Гвен дралась, пока у неё не начали болеть лёгкие от нехватки воздуха, но у неё постоянно находился новый противник. Это было цунами, которое невозможно остановить.

Всё большему и большему количеству имперцев удавалось выбраться на Перевал. Они начали занимать плато и оттеснять людей Гвен к дальней стороне. Вскоре их собралось так много, что они отрезали защитников Перевала от края и те утратили преимущество высоты – они больше не могли сбивать имперцев по пути или драться сверху вниз.

Расстояние между авангардом сил Гвен и краем скалы увеличивалось: сначала это были пять футов, затем десять, двадцать, тридцать – и вот имперцы уже вышли на средину площадки, а Гвен и её люди обнаружили, что пятятся к краю с другой стороны и скоро сами полетят вниз. Сердце Гвен бешено колотилось, пот стекал градом, хотя оба солнца уже садились, и она понимала, что проигрывает.

Многие её соратники не выдерживали и падали, а имперцы заполоняли собой всё вокруг. Площадка стала скользкой от крови, и перевес окончательно перешёл на сторону врага.

Один солдат ударил ногой Крона, и тот с воем отлетел далеко назад, а Стеффен в это время был зажат в ловушке и отбивался от двух имперцев одновременно. Гвен осталась одна, и закрылась щитом от мощного удара огромного имперского солдата, но тот был настолько силён, что выбил щит у неё из рук. К тому же, он был очень проворен – шагнул вперёд, ударил её ботинком в грудь и отбросил на острые камни. Она услышала, как хрустнули её рёбра.