Те операторы, кто сомневался в выборе Фалько, теперь согласились с «шефом». Как же они не разглядели в этом простом на вид парне такой типаж? Достаточно раз взглянуть на лицо, сотканное из оттенков зеленого, и никогда уже не будешь воспринимать Ладейникова прежним.

Вот он стоит рядом со своим изображением на экране – золотистый ежик коротко стриженных волос, серо-голубые глаза. Ничто вроде бы не изменилось, но все уже видится по-другому.

– Он разрешил мне взять у него интервью, чтобы обратиться к телезрителям и правоохранительным органам, – продолжил Новиков на экране.

– Зрителям я обещаю крутое развлечение, – на экране снова возникло крупным планом новое, непривычное лицо Ладейникова. – А всякие разные структуры хочу предупредить, чтобы кайфа мне не ломали. Иначе здесь никого в живых не останется. Школа у меня хорошая: нароете данные – сами убедитесь. По-любому просеку, если кто лишний сюда заявится. Хоть одна сука с оружием появится – пеняйте на себя.

Интервью оказалось недолгим. Телевизионщики окончательно уверовали в убойность замысла, в актерское мастерство Ладейникова. Игроки, стоявшие плотной кучкой, выглядели напряженными и хмурыми. Они-то хорошо знали, что слова сказаны всерьез, Дальше в Москве пустили рекламу. Посвященным в реальное положение вещей трудно было воспринимать радостные сияющие лица, восклицания по поводу уникального вкуса шоколада и фантастических способностей пылесоса.

Гримасничая от нервного перевозбуждения, Фалько подскочил к преступнику. Они о чем-то переговорили, потом режиссер дал короткую консультацию Новикову. Штаны с лампасами и белый пиджак ведущего выглядели не лучшим образом, и тот не преминул об этом заметить.

– Я уже молчу, что ты меня здесь бросил, ничего не объяснив. Но какого хрена мне новый костюм не привезли, ты ведь знаешь, где мой гардероб.

– Реализм, Сережа. Нам сейчас как воздух нужно ощущение подлинности.

– Ладно, мы еще с тобой разберемся. Скажи спасибо, что я профессионал, у меня есть чувство ответственности.

– Начинаем! – Фалько громко хлопнул в ладоши и перекрестился.

– Сегодня мы в прямом эфире! – громко объявил в камеру ведущий. – Трудная была ночь, скажу я вам.

Сигнал появлялся на экране с ощутимым запаздыванием. Он преодолевал в ту и обратную сторону не только тысячи километров, но и часовые пояса. Здесь, на Алтае, было два часа дня, а в Москве еще десять утра.

Фалько отчаянно замахал руками, пытаясь привлечь внимание Новикова. Тот действительно провел ночь не слишком комфортно и в самом деле побаивался человека с двумя автоматами, в жилете, надетом на крепкий голый торс. Но привычка подавать товар лицом заставляла шоумена в любом случае появляться перед телезрителями воодушевленным, каким они привыкли его видеть.

После страшного лица преступника и его спокойного, но очень убедительного интервью напряжение угасло. Сбитые с толку зрители теперь успокоятся и решат, что их просто талантливо разыгрывают.

– Сережа, блин… У тебя стресс… Заикаться надо, а ты молотишь, – одними губами, но очень выразительно шептал режиссер.

– Врагу не пожелаю оказаться вот так заложником в таежной глуши, – продолжил Новиков.

Покойный Станиславский в таких случаях говорил: «Не верю».

Зная, что времени на прямую трансляцию в обрез, Новиков быстро закруглился. И объявил музыкальный номер, не имея понятия, что Ладейников под этим подразумевает.

– Зрителей надо уважать, – улыбнулся Игорь со своего места возле телевизора. – И обслуживать по полной программе. Есть у нас один мастер, но ему до сих пор не давали самовыразиться.

Ресторанный саксофонист с ужасом понял, что речь идет о нем. Он готов был дать зарок никогда больше в жизни не притрагиваться к своему инструменту, только бы сейчас не оказываться в центре событий.

– Сюда, на выход, – поманил его пальцем Ладейников.

– На чем играть? – развел руками Рифат. – Гитару в воду уронили, она вообще не настраивается.

– А ты нам споешь.

Ладейников не впивался в него взглядом, не делал руками никаких движений. Но все вдруг поняли, что музыкант не осознает происходящего.

«Вот он, фирменный гипноз», – вспомнилось Забродову обещание преступника.

– Мистер Луи Армстронг, – произнес Игорь с иностранным прононсом.

Сделал несколько шагов, вложив в руку Губайдуллина продолговатый гладкий камень.

Исполнитель широко улыбнулся, оскалив зубы. Людям вокруг показалось, что у саксофониста с Дальнего Востока потемнела кожа, а зубы, наоборот, заблестели белизной. На самом деле все заключалось в мимике, жестах и выражении лица.

В этот момент Рифат был убежден, что он и в самом деле великий джазмен. При всей непохожести на реального Армстронга он полностью перевоплотился – только собственная неуверенность не дает человеку до конца раскрыться в своем артистизме. Вывернул губы, поднес камень ко рту в качестве микрофона и запел хриплым, но мелодичным голосом «Хелло, Долли».

– Оу йес, – подбодрил его Ладейников.

Игроки и члены команды Фалько буквально опешили. Никто не ожидал от молодого парня с золотистым ежиком волос таких талантов. Не занятые съемкой телевизионщики молча выражали восторг, а вот участников игры прошиб холодный пот. Если этот тип еще и гипнотизировать умеет, тогда положение катастрофическое.

Номер продолжался всего несколько минут.

Невольное бессознательное перевоплощение выглядело унизительным. Наконец, Ладейников направил указательный палец в сторону певца, изобразил шуточный выстрел. Тут же действие гипноза прекратилось, Рифат снова стал самим собой и растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, почему «хозяин острова» разрешает ему вернуться обратно в строй.

– И еще один сольный номер. Свои таланты продемонстрирует наша красавица Вероника.

– Никуда я не пойду, – набравшись мужества, покачала она головой.

Ладейников не стал ничего говорить, просто «включил» свое биополе, и она, подняв с земли камень-"микрофон", встала на покинутое Рифатом место. Убийца вложил Веронике в руки валявшуюся под елкой расстроенную гитару, потом бесцеремонно снял с Фалько темные очки и надел ей.

– Вот вам Земфира, прошу любить и жаловать.

Опять при всей внешней разнице перевоплощение было мгновенным. И движения стали узнаваемыми, и выражение лица.

– Корабли в моей гавани…

На этот раз номер закончился гораздо быстрей.

Вероника вдруг остановилась и вздрогнула, будто ступила в холодную воду. Ладейников резко обернулся к Забродову, медленно направил в его сторону указательный палец.

– Твоих рук дело!

Ладейников снова изобразил выстрел и, развернув палец вверх, сдул воображаемый дымок.

Забродов действительно применил свои способности, чтобы вывести Веронику из-под действия гипноза. Это он мог себе позволить, даже будучи скованным по рукам и ногам. Первый «номер» он стерпел, но не собирался допускать, чтобы женщина превращалась в объект шутовства перед миллионной телеаудиторией.