— Я отказываюсь с ней встречаться. — Она знала, что упустила инициативу, подала ему свою уязвимость на блюдечке с золотой каемочкой, но сопротивляться была не в силах.

— Не стоит. Путь к внутреннему покою лежит через нее.

Она чувствовала, что готова разрыдаться. О господи, если она поддастся, это будет ужасно унизительно.

— Что вам мешает?

В коридоре послышались громкие голоса. В участке царило беспокойство.

— Она психически больна.

— И что?

— Она не могла обо мне заботиться.

— Понимаю.

— Меня у нее забрали.

— Нас всех тянет к корням.

— Я боюсь, что это все сломает.

— Вряд ли ваша встреча станет такой разрушительной.

— Увидеть ее такой…

— Дорогая Гюру…

Все это неправильно, неправильно…

— Я вижу в вас тот же свет, который видел в Эмилии Санде.

Она очнулась от скорбного транса:

— Жизнь Эмилии Санде вот уже тридцать лет — адская смесь горя и тоски. Это раздавленная жизнью женщина.

— Я видел то, что видел.

— Вы видели неправду! — теперь она чувствовала, как он пытается завладеть ею с помощью слов и обещаний.

На другом конце провода было тихо. Ей стоило бы положить трубку, но что-то мешало это сделать.

— Я не хотел получить этот дар, и что-то подсказывает мне, что Ида его тоже унаследовала. Могу лишь надеяться на то, что она видит то же, что и я. Что все закончится хорошо.

Глава 64

«Лофотен» приближался к погруженному в густой туман городу, который словно вырастал из моря и открылся только тогда, когда корабль подошел вплотную к молу. Ветер стих, на палубу капал мелкий дождик. На часах было двадцать минут пятого. В городе было необычайно тихо.

Капитан Торстейн Вааг смотрел на почти двухсотмет­ровую пристань для пароходов и, щурясь, вглядывался в ожидавших прибытия корабля людей. Он сразу же заметил фигуры в форме. А потом сделал то, что делать совершенно не хотелось: передал по громкой связи сообщение, что посадка и высадка будут производиться только после того, как полиция проведет проверку.

Ровно в половине пятого полицейский Гейр Аронсен вместе с двумя коллегами взошел на палубу «Лофотена». Трап сразу же подняли, судовой люк задраили. Пройдя по прогулочной и жилой палубам, полицейские оказались на капитанском мостике на самом верху.

— Речь идет о члене экипажа.

Капитан уже догадался.

— Некоем Хенрике Хансене.

«Хенрик?» Вот уж на кого он бы никогда не подумал.

— Мы выведем его с борта прямо сейчас, чтобы вы смогли начать посадку в самое ближайшее время. Также нам нужно обыскать судно, поэтому отправление немного задержится.

— Хенрика на борту нет. Он сошел в Вардё и перешел на корабль в северном направлении.

Капитан перебросился парой слов с коллегой, когда тот сходил на берег. Они ходили по морям вместе больше тридцати лет, и Торстейн Вааг не мог представить себе более дружелюбного человека, чем Хенрик Хансен.

Полицейский вопросительно взглянул на него:

— Нам сообщили, что он сошел в Страмсунне, но потом снова поднялся на борт.

— Это так. Вирус косил одного за другим, и в таких ситуациях команде необходимо сплотиться. Но Хенрика отпустили в Вардё.

— Где он сейчас?

Капитан пожал плечами.

— Скорее всего, дома. Или, по крайней мере, направляется туда.

— Вы видели, как он сходил на берег?

Торстейн Вааг сел, вытирая пот со лба.

— Во имя всего святого, вы можете объяснить, что происходит?

— Позже. Сначала мне нужно получить ваши ответы.

— Я разговаривал с ним, видел, как он спустился по трапу, и помахал ему на прощание. Я очень дорожу таким коллегой.

— Он что-то нес с собой?

— Нес ли он что-то с собой?

— Чемодан, рюкзак или что-нибудь еще?

Торстейн Вааг покачал головой.

— У него была с собой сумка, только и всего. Ему обещали выходной, так что он собрал вещи.

Полицейский поднял фуражку и почесал голову.

— Тогда можете высаживать пассажиров. А пока покажите мне его каюту.

— Она больше не его. Мы меняемся.

В этот момент полицейский понял, что девочку на борту судна они не найдут. Если Хенрик Хансен и имел какое-­то отношение к ее похищению, он держал Иду где-то еще.

Глава 65

Таблетки больше не могли сдерживать чудовище. Боль сгрызала его изнутри. Мысль о том, что девочка сидит в подвале одна, мучила его все сильнее по мере того, как корабль оставлял один порт за другим. Несколько раз он слышал намеки на то, что его скоро отпустят, но все новые и новые случаи болезни не позволяли капитану это сделать. Так что ему пришлось соврать, что он тоже начинает заболевать, чтобы все-таки закончить путешествие. А иначе грандиозный план был бы сорван. Наконец ему удалось накинуть на плечо сумку и сойти на берег. Но путь домой был неблизким. Он находился на полуострове Варангер, пол-Норвегии до дома.

Он попытался успокоить себя тем, что у девочки достаточно воды и еды, хотя и прекрасно знал, что есть ей можно не все. К тому же там были книги и игры, благодаря которым она могла убить время. Единственное, чего он ей не дал, это возможности сходить в туалет. На самом деле он просто не подумал об этом, когда в спешке покидал дом.

Он взял такси до аэропорта и, мечась из угла в угол, нетерпеливо ждал самолет до Тромсё. Там ему снова придется ждать, прежде чем отправиться дальше. А потом снова ждать, уже в Будё. Вряд ли он доберется до дома раньше шести часов вечера. Значит, он будет отсутствовать почти сутки.

Двадцать четыре часа.

Ребенку и полчаса порой кажутся вечностью. Он не собирался оставлять ее так надолго — наверняка девочка страшно напугана. Он попытался обустроить все по-домашнему уютно, но ни карусель, ни детские фильмы ее не заинтересовали. Он регулярно проверял новостные страницы в интернете. Любопытные следы, — так писали в новостях спустя три дня очевидного тупика. Хорошо. Очень хорошо. Следуй по следам, следователь. Приходи. Но дай мне день. Вот и все, что мне нужно.

Глава 66

Звуки шаркающих шагов стихли. Видимо, она сама их придумала, так же как ночные кошмары, которые иногда видела так живо и достоверно, что, проснувшись, никак не могла поверить в то, что это был сон. Конечно же, клоун не был живым. И все остальные звери тоже. Только в сказках игрушки оживают по ночам. Она осторожно постучала в окно. Никакого шипения, никакого мяуканья, лишь едва различимый писк. Когда девочка последний раз забиралась на полку, то видела, по крайней мере, трех котят. А теперь слышала только одного. Может быть, остальные уже умерли. Может быть, тот котенок, которого она слышала, из последних сил пытается удержаться на воде.

Она начала непроизвольно всхлипывать, как в тот раз, когда папа сообщил ей, что Бустера сбила машина. Милый Бустер, который часами лежал у нее на руках и мурчал. Сейчас ей так хотелось сделать то же самое с котятами — прижать их к себе и утешить. Она постучала в окно снова, в этот раз сильнее. В ответ раздался тот же скорбный писк. Девочка схватила солдатика и изо всех сил ударила им по окну. Не появилось ни трещинки. Вода уже дошла до подоконника, а Ида все продолжала и продолжала колотить солдатиком по окну, пока он не выпал из уставшей руки. Ничего не вышло. Совсем скоро комнату затопило полностью.

Всхлипы переросли в беззвучные рыдания. Она знала, что ей нужно забраться на верхнюю полку, но на это не было сил, к тому же она промокла до нитки. Совсем скоро вода настигнет ее. И зверь. Она закрыла глаза и попыталась от всего отключиться. Полка, на которой она лежала, превратилась в ее домашнюю кровать. Ида была в безопасности. Она устала. Поспит совсем чуть-чуть. А потом мама придет и разбудит ее. Дернулась одна нога, потом другая, и вот она уже лежит на воде, невесомо покачиваясь. Теперь она