обводила обстановку дома — сначала кухню, потом гостиную.

— Здесь слишком чисто, — прошептала она.

Она осторожно провела рукой по спинке дивана, а потом снова вышла в коридор. Спустившись на одну ступеньку лестницы, ведущей в подвал, она остановилась и оглянулась. Не глядя на остальных мужчин, она открыла дверь в подвал.

— Подвал пуст, — сказал ленсман.

Рино осуждающе взглянул на него.

— У кого-нибудь есть фонарик?

Взяв у ленсмана фонарь, Гюру осторожно начала спускаться по лестнице. Еще до того как Рино заметил отражение на полу, он услышал журчание воды.

— Подтекает.

— Тихо! — Гюру ступала осторожно, словно по тонкому льду. По стенам стекали тоненькие ручейки, пол был покрыт водой. Две двери были распахнуты, за ними оставались пустые комнаты. Гюру открыла последнюю дверь, тут же закрыла нос и захлопнула ее. Рино успел заметить только груду пустых ящиков.

— Эйнар Халворсен знает, — пробормотала она.

— Что он знает?

— Всё.

Рино замер, ожидая продолжения, но Гюру уже поднималась по лестнице. На полпути она остановилась и направила луч света в один из углов.

— Следы влаги, — сказала она. — Наводнение здесь случается не впервые.

Глава 68

Ида лежала на верхней полке, ноги прижаты, голова прислонена к стене. Вода доходила ей до горла. Она пыталась сдержать дрожь, волнами проходившую по телу, и сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно. Нужно было только держаться подальше от зверя. Она сможет, если будет лежать спокойно. Очень спокойно.

Зверь тоже сражался за свою жизнь. Он медленно плавал туда-сюда по комнате — гораздо медленнее, чем раньше. Ей даже показалось, что он утонул, но потом она снова услышала размеренные гребки.

Вдох, выдох. Даже по сторонам она старалась смотреть, не двигая головой. Лежи спокойно. Тихо. Даже когда зовешь на помощь, кричи молча.

Она снова видела маму. Мамины грустные глаза все сказали: она потеряла надежду.

Я жива, мама. Я не умерла. Я…

Вдруг ей в рот попала вода. В панике она мотнула головой, ударилась о потолок и соскользнула вниз, под воду. Она попыталась выбраться на поверхность, но снова ударилась о потолок. Девочка ворочалась из стороны в сторону, но голова все время оставалась под водой. Воздух, ей нужен воздух. Она завопила. Сначала крик ушел вниз, под воду, но потом голос начал отражаться от стен. Она лежала на животе, вжавшись головой в угол, и ей наконец удалось успокоиться. Дыхание рвалось из груди, ее подташнивало, но пошевелиться она не решалась. Она почувствовала, как что-то мягкое, как шелк, коснулось ее щеки и шеи, и поняла, что это ее платье, парившее в воде. Она медленно повернулась, но все, что удалось увидеть, — красное полотно.

Она снова услышала движение в воде. Попыталась подтянуть к себе ноги, но они не слушались. И руки не слушались. Единственное, чем она еще могла двигать, была голова. Вдруг платье вокруг нее ожило. Она даже не успела подумать, что бы это могло быть, как почувствовала прикосновение к щеке мокрой шерсти и еще чего-то острого. Зверь вертелся и бился в ткани платья, а потом добрался до ее волос и вцепился острыми когтями в затылок. Она завопила изо всех сил, потому что что-то подсказало: зверь напуган не меньше, чем она сама. И изо всех сил пытается выбраться. Все это время она лежала с сомкнутыми глазами, но теперь попыталась приоткрыть один глаз. Вокруг было совсем темно, но что-то прямо рядом с ней было еще темнее, извивалось и издавало самые отвратительные звуки, которые она только могла себе представить. Она снова закричала и снова соскользнула под воду. В этот раз, пытаясь высунуть голову, она наглоталась. Все тело казалось мертвым, ноги, руки, да, даже горло, потому что дышать было очень тяжело. Ее спасло то, что живот вывернуло, и рвоту выбросило пузырем изо рта. Наконец она снова смогла дышать. Лишь после нескольких глубоких вдохов она заметила, что зверь больше не висит на ней. Она лежала, слушая, как он в панике плавает рядом. Да, они одинаково боялись друг друга. Как ни странно, от этого ей стало легче.

Совсем скоро мысли улетучились, и Ида почувствовала, как сильно устала. Поспать бы немножко… минутку или две. Она представила, что скользит на ледянке. Она с радостью забегала с ледянкой на горку и соскальзывала вниз снова и снова. Ей так нравились снег и зима, она могла гулять без устали. Мама звала ее, но она притворялась, что не слышит. Ей хотелось кататься еще и еще. Лишь когда голос стал строже, Ида испугалась. Она попыталась встать, но у нее не получилось. Теперь голос был совсем злым, и все-таки она никак не могла подняться. Она очень хотела побежать навстречу маме, но тело словно приклеилось к земле. В этот момент она очнулась. Вода доходила до самого рта. Ей все еще казалось, что она слышит голос мамы, но крики превратились в отчаянные рыдания.

Я жива, мама.

Рыдания не стихали.

Я не утону.

Вода залила верхнюю губу.

Я выживу.

Она дышала носом.

Ради тебя, мама.

Глава 69

Проверив все комнаты, Гюру вышла под дождь. Направилась напрямую в хлев, даже не потрудившись натянуть капюшон. Она все время оглядывалась, было заметно, что все ее органы чувств напряжены до предела. Рино следовал за ней, но держался чуть позади. Пока он пытался понять, что происходит в голове его коллеги, раздался звонок телефона, классический трек AC/DC. На дисплее высветилось имя сына.

— Давай попозже! — сказал Рино еще до того, как сын заговорил.

— Я просто хотел спросить, можем ли мы поехать куда-нибудь на осенних каникулах.

— Иоаким, уроки начались две недели назад, а ты уже думаешь о каникулах.

— На каникулах все куда-то едут, кроме нас.

Рино почувствовал, как по спине стекает дождевая вода. Он промок до нитки и не понимал, как Гюру удается не чувствовать то же самое. А она продолжала непоколебимо двигаться вперед, словно было бы предательством не искать Иду до последнего.

— Мама говорит, на каникулах я останусь у тебя.

Рино не помнил, чтобы они с Хеленой о таком договаривались.

— Иоаким, я стою под дождем.

— А?

— Девочка, которую похитили…

— Вы нашли ее?

— Почти. Надеюсь.

— Sorry. Созвонимся.

Он стоял, не сводя глаз с Гюру. Она опустилась на одно колено и заглянула за какой-то камень. Он вдруг почувствовал угрызения совести. У него никогда не хватало времени на Иоакима, вообще никогда.

— Все вокруг обыскали. — к Рино подошел ленсман.

— А соседей опросили? — Рино видел в отдалении четыре дома.

— Всех, кроме бывшей жены. — Ленсман кивнул на выкрашенный белой краской дом в нескольких сотнях метров отсюда, едва видимый за березами. — Она его, как чумы, боится. Не общались несколько десятилетий. Она не совсем в своем уме, насколько я понимаю, и не выходила из дома уже целую вечность.

— Но ведь и она могла что-то видеть.

Ленсман пожал плечами.

— Мне сказали, она живет в своем собственном мире.

Рино махнул рукой Гюру, которая выжидательно смотрела на мужчин. Последние несколько метров она прошла очень медленно, и Рино видел, что она боится. Боится плохих новостей.

— Бывшая жена Хенрика Хансена живет вон в том доме.

Гюру внимательно посмотрела на дом.

— Они годами не общались.

— Кто-нибудь с ней говорил?

— Еще нет.

Уверенными шагами, не оборачиваясь, Гюру направилась к дому. Рино пожал плечами, взглянув на ленсмана, и последовал за ней, стараясь не наступать на лужи. Он догнал ее на подходе к дому.

— Дождь стихает, — сказала она и повернулась к нему.

Рино этого не заметил. Только теперь он посмотрел на небо и увидел, что в тучах наметился просвет.

Они шли по самой середине грунтовой дорожки, так как колеи от колес были доверху заполнены водой. Березовая аллея вела к небольшой, полностью затопленной полянке. Было заметно, что за домом давно никто не ухаживает. Краска отслоилась, а на некоторых окнах виднелись следы влаги между стеклами. Гюру остановилась и обвела