Атлас ничего не понимал. Он не знал, какой на нее свалился груз. Кроме Ватта, Атлас ни с кем ее больше не видел, да и то свидание закончилось признанием в любви именно ему. Эйвери же теперь терзалась, представляя его с другими девушками.

Может, стоит преподать Атласу урок, мстительно подумала она и с новой целью устремилась к толпе гостей. Пусть прочувствует это на собственной шкуре, пусть увидит, как она смеется, флиртует, пьет шампанское, танцует с другими парнями.

Взгляд Эйвери остановился на Корде: тот стоял один возле бара, как никогда красивый и отрешенный. Все же они пришли сюда вместе. Тем более Корд любил повеселиться.

– Я хочу выпить, – заявила она, облокотившись о столешницу.

Увидела бы ее мама, обязательно отчитала бы за такую позу. Но сейчас Эйвери мало что волновало, кроме желания показать Атласу свои чувства.

При ее появлении Корд улыбнулся.

– Шампанского, – сказал он бармену, но Эйвери покачала головой:

– Нет, мне нужно выпить как следует!

– Хорошо, – медленно проговорил Корд, внимательно глядя на Эйвери и угадывая ее настроение. – Водку? Атомный коктейль? Виски? – предложил он, но Эйвери просто хотелось чего-нибудь крепкого.

– На твой вкус. Но двойную порцию.

Корд изогнул бровь.

– Двойной скотч со льдом на двоих, – передал он бармену заказ и взглянул на Эйвери. – Обожаю твои безрассудные порывы, но могу я спросить, в чем причина?

– Спросить можешь, а я не отвечу.

Эйвери поймала устремленные к ним любопытные взгляды, однако сейчас ее это не заботило. Пусть хоть фотографируют и публикуют в ленте!

– Ладно, – ровным голосом сказал Корд, будто ожидал такого ответа. – Чем я могу помочь?

– Все просто. Помоги мне напиться.

– С удовольствием.

В ярко-голубых глазах Корда заплясали озорные искорки, и настроение Эйвери чуть улучшилось. Во всяком случае, с ним должно быть весело.

Они с Кордом соприкоснулись бокалами, и Эйвери разом опустошила свой. Напиток обжигал горло, но ей было плевать. Остаток вечера она будет самой блистательной и роскошной, а за улыбками и блеском глаз никто не разглядит ее боли.

Это была удачная идея – пойти на бал по сохранению Гудзона вместе с Брайсом Андертоном. Каллиопа не пожалела. Они с мамой обожали эффектное появление: все взоры обращались к ним, особенно в новых городах, а люди шепотом обсуждали, кто они такие и откуда приехали. Лишь в редких случаях Элайза пыталась не выделяться из толпы.

«Ни к чему лишние сплетни, это небезопасно», – говорила она дочери. Однако внимание мама любила даже больше, чем сама Каллиопа.

Девушка привыкла вызывать всеобщий интерес. Однако реакция публики на них с Брайсом, когда они под руку вошли в подводный бальный зал, превзошла ее ожидания.

Каллиопа надеялась, это просто оттого, что они сногсшибательно смотрятся вместе – высокие, стройные, темноволосые, с надменными улыбками. Но пришлось нехотя признать, что в их паре Брайс был более загадочным персонажем. Окружающие смотрели на него с неприкрытым любопытством. Наверное, знали, кто он такой, следили за его многочисленными авантюрами и строили догадки насчет его новой спутницы.

Главное, сработал ее план насчет Атласа. Каллиопа окунулась во флирт, несмотря на нелепые попытки Эйвери вмешаться в их беседу и странную решимость увести его. С излишней опекой братьев, сестер или родителей Каллиопа уже сталкивалась, особенно когда обманывала обеспеченных подростков из частных школ, но такой назойливой родственницы, как Эйвери, еще не встречала.

Гордо подняв голову, Каллиопа окинула взглядом подводный бал, где правили деньги, престиж и связи. Мама пришла вместе с Надавом и его дочерью Ливией. Пару минут назад Каллиопа поболтала с ними. Элайза смотрела на дочь, изогнув брови, – наверное, рассчитывала, что та возьмет на себя Ливию и позволит матери сосредоточиться на Надаве, – но Каллиопа не собиралась подыгрывать. Она не хотела тратить впустую свои таланты и нянчиться с этой нудной серой мышкой.

Сейчас Каллиопа стояла в компании Брайса и его друзей. Парни рассказывали о давнишней выходке – как изрисовали ховеры граффити, но надписи отображались только при определенной настройке линз. Несмотря на всю нелепость истории, Каллиопа рассмеялась. Она глянула на Брайса: он тоже смеялся, но стоял поодаль от группы. От него исходила самоуверенность богатого человека, веселящегося под куполом на дне реки.

Музыка сменилась, и Брайс шагнул вперед:

– Потанцуй со мной. – Он взял Каллиопу за руку.

Прозвучало это скорее как требование. Каллиопа опустила бокал, который держала для виду, – сегодня ей потребуется трезвая голова – и последовала за парнем.

Почему бы немного не пофлиртовать с Брайсом? Аферу с ним не провернуть: слишком рискованно, ведь он почти узнал ее. Конечно, с Атласом тоже было опасно, поскольку один раз он ее уже отверг, но хотя бы не грозил уличить во лжи.

Узнав о богатстве Атласа, Каллиопа вознамерилась что-нибудь у него украсть – тогда она скажет, что обманула парня с тысячного этажа. Какая выйдет история! Жаль, что похвастаться можно будет лишь маме.

На танцполе Брайс развернулся и уверенно положил руки на талию Каллиопы. Над головой сияли голографические медузы, напоминая свечи, и иногда исчезали в пасти неоновых акул. Неровный синий свет скользил по лицу Брайса, его аристократическому носу и резким скулам. Жесткий человек.

– Каллиопа… – Брайс произнес ее имя с прежней насмешкой. Что же ему известно? – Расскажи мне про Лондон.

– Зачем? – с вызовом ответила Каллиопа. – Наверняка ты сотни раз бывал там. Что изменит мой рассказ?

– Может, я пересмотрю мнение не о Лондоне, а о тебе.

Каллиопа покружилась, оттягивая время и позволяя складкам юбки раскинуться веером и скульптурно лечь по фигуре.

– Даже любопытно, что это за мнение.

– Брось, меня в эту ловушку не заманить.

Когда ритм ускорился, Брайс притянул Каллиопу к себе. Она хотела отступить на шаг – парень был слишком близко, она ощущала его сердцебиение под плотной тканью смокинга, чувствовала запах одеколона, легкий и чуть терпкий, – но он ухватился за собачку на молнии ее платья, заставив Каллиопу затаить дыхание.

– Раз уж тебе так интересно, я училась в школе Святой Маргарет. В пансионате для девочек в районе СоТо, – осторожно проговорила она, желая переключить внимание Брайса.

– Должен сказать, я удивлен. Ты не похожа на тех, кто учится в пансионате.

Мысли Каллиопы вдруг вернулись к Юстине Хьютон. Та, скорее всего, провела юношеские годы в пансионате, под строгим контролем, а Каллиопа за это время исколесила весь мир. Теперь же она кружилась в танце на подводном балу, среди роскошных платьев, смеха и блеска бриллиантов, который ни с чем не спутать.