На столе передо мной появляется заполненный лист бумаги, который я даже не пытаюсь прочесть, потому что, честно, немного удивлена такой просьбой. И насторожена.

— Передать управление – это ваше требование? — спрашиваю, так и не взяв документ в руки. Это ни к чему. 

— Только одно из, моя маленькая, — хмыкает мужчина, касается ладонью своей недельной щетины, растирая ее. — Ну, давай же, не бойся, взамен я обещаю тебе, что буду обеспечивать тебя и Алису. Хотя с такими долгами он, по сути, и так принадлежит мне.

Чувствую подвох. Знаю, что мне не стоит отдавать ему завод, но как я могу отказать? Что со мной будет, если я в прямую пошлю его лесом с такими указаниями.

Минаев смотрит тяжело, буквально прожигая дыру на моем лице, хоть и пытается выглядеть расслаблено, но я все же замечаю, как ходят жилки на его скулах, как напряжен лоб, и как выделяется пульсирующая вена.

Ева, он бандит, а сейчас хочет показаться порядочным бизнесменом, но я должна понимать, что скрывается за маской мнимой порядочности. 

Он не будет помогать Алисе, если я все ему отдам, ему лишь так же будет нужен наследник, чтобы иметь с завода деньги весь остаток жизни. 

Сложная ситуация. Он точно вышвырнет Алису, ведь, по его словам, она бесплодна, а меня не отпустит. Не просто же так Виктор с меня глаз не сводит по приказу своего хозяина. 

До меня только сейчас начинает доходить весь ужас сложившейся ситуации. И я начинаю по-настоящему нервничать и даже бояться. Мир больших денег пугает, я ощущаю в нем себя молью, ввязываясь в опасную игру, правил которой не знаю.

И что-то мне все сильнее хочется, поджав хвостик, сбежать, ведь я понимаю, что совсем скоро мужчина потребует с меня секса. Тело задрожало. 

Готова ли я на такое ради Алисы? Ох, не знаю. А ее слова о том, что пока мне разрешено греть его постель…

Боже. Помоги. Подскажи, что мне делать. 

Молю, но ответа свыше не получаю, поэтому понимаю, что придётся разгребать все самой.

— Я не буду это подписывать. Папа всю жизнь отдал этому месту, умер за него. Передал его управление мне и только мне! Завод моя гарантия, что вы не бросите Алису, а если я вам все отдам, то мы останемся ни с чем, — выдаю эмоционально, дышу часто, ощущая, как печёт в груди. — Мой ответ категоричен. Нет.

Губы пересохли, и я облизываю их, ожидая, что сейчас Минаев взорвется, заставит меня подписать все насильно, будет угрожать или прямо сейчас выпрет нас из дома на улицу. 

Однако, совсем неожиданно вместо этого кабинет заполняется хриплым смехом, а я в шоке наблюдаю за мужчиной, который не скрывает своей привлекательной улыбки. Я даже на мгновение засмотрелась, настолько это было для меня непривычно. 

Промелькнула мысль, что по молодости он был очень привлекательным парнем, хотя и сейчас не плох, но вот такой улыбчивый он выглядит моложе лет на десять точно, она делает его лицо светлее. 

Красивый, да. Такой темной привлекательностью. Хищной энергетикой. 

Сердце от чего-то защемило, а пульсирующая боль в голове немного спала, и я смогла расслабить напряженное до этого момента тело.

— Умненькая и смелая, это хорошо, в наше время таких трудно найти. Похвально, Ева, очень похвально, ты все больше меня удивляешь, — неожиданно осыпает комплиментами с довольным выражением лица, убирает неподписанный мной документ в стол. — Хотя особо не дерзи, мало ли, что может случайно произойти на производстве ТВОЕГО завода.

Посыл этого прозрачного намёка я понимаю отчетливо, я на прицеле. Пока мне дали передышку, но не факт, что надолго.

— Это все? — киваю ему, замечая, что его взор теперь обращён на вырез моей майки.

Черт, нужно было переодеться. Я ещё и в юбке, достаточно короткой, что тоже не есть хорошо.

— Еще нет. Теперь мы приступим к самому интересному. Подойди, — отодвигает кресло, чуть поворачиваясь в сторону. Хлопает по бедру. Я же, как заворожённая поднимаюсь со своего места, встаю напротив него. Взгляд упирается в его выпуклую ширинку. Мама дорогая. Меня пробирает дрожью и отрицанием. — Садись, не бойся, он не кусается.

Стою словно прикованная невидимыми оковами страха, в моей голове творится настоящая буря эмоций. Негативных эмоций.

Зачем я вообще подошла? Разве не хотела искать выход? Почему я так безоговорочно ему подчиняюсь, ответ очевиден. Он сильнее, как физически, так и духом, мои внутренности сжимаются, когда он рядом, инстинкты трубят об опасности. 

Все же делаю шаг назад, отступая, но чувствую захват на руке, Минаев сам заставляет сесть на его твёрдые колени. 

Я же сдвигаюсь дальше, начинаю часто дышать, не веря, что вот так сижу на нем, а он поглаживает по спине.

Смотрю на стол, на котором он брал Иру, и меня передёргивает от отвращения. 

Он же не будет настаивать на сексе прямо здесь и сейчас?

Я не готова. Только не с ним. Он же взрослый! Он муж сестры. Да кто же так делает?! 

Даже несмотря на то, что он по-мужски привлекателен, я его не люблю и не смогу принять. И эти его поглаживания никак не успокаивают, только хуже делают. Холодок проносится по позвоночнику, а во рту сохнет.

— Евочка, я не насильник, тебе не нужно так сильно бояться. Начнём с малого, — шепчет он на ухо, второй рукой подбираясь под юбку, поглаживая ноги. — Я не такой ужасный человек как ты себе напридумывала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сжимаю колени вместе, что есть сил, смотрю на спасительную дверь, но Минаев крепко держит в кольце рук, неожиданно начинает осыпать мои горящие щеки нежными поцелуями и останавливается на моих поджатых губах.

Я шокирована. 

— Ох… — только и могу выдохнуть, стоило ему резко притянуть ближе, так что я ощутила попой что-то очень твёрдое. Член. Огромный, он словно тянется ко мне, один раз, второй.

Я же вцепилась в его рубашку и хотела возмутиться, как его рот неожиданно захватил мои губы в диком поцелуе. Сначала грубо, покусывая, слишком настырно, заставляя раскрыться против воли.

Я не могу пошевелиться, нахожусь в оцепенении, в неверии. Мой первый настоящий поцелуй…