Ругаю себя, как могу, пока его запах щекочет рецепторы, пока проворный язык касается неба и заставляет мурашки бегать по рукам.

Это так странно… Не так, как я себе представляла. Совсем не так, как целовал меня когда-то неумелый парнишка. Небо и земля. По сравнению с этим то, что было раньше, просто детские забавы. 

— Еб, и как же тебя трахать, когда ты так боишься, трясёшься? Скажи мне, маленькая, что же мне с тобой делать…

Умоляет, злится, рычит и покусывает мои губы. Словно наказывая. Мучает. Грубо и с таким трепетом. 

Его горячие руки неспешно блуждают по телу, стараясь не переходить границы разумного. 

Он берет яростно, слишком жадно, кажется, дышит этим поцелуем и явно хочет большего. 

Его тело настолько напряжено, что под моими пальцами кажется железным, настолько твёрдым, что даже не верится. 

Я не ответила бы, даже если возжелала, не смогла бы, хотя, по-моему, это ему и не нужно было. Для меня это слишком дико. 

Он отрывается, смотрит в глаза плотоядно несколько долгих секунд и снова набрасывается на мои губы. Его язык с новой силой врывается внутрь моего рта, а меня словно шарахнули тяжёлой битой по голове, челюсть сводит в лёгкой судороге, и я начинаю хныкать от подобного яростного напора. 

Кажется, уже царапаю его открытую шею в откровенном протесте. 

— Видишь, я могу быть нежным, — произносит он, задыхаясь, вновь оторвавшись от моих истерзанных губ. Я бы не сказала, что он нежен. Страстный, да, даже немного дикий, хотя и сдержанный в прикосновениях. Но никак не ласковый. Прет как танк. — Ты же понимаешь, что время на исходе? Мое терпение вот-вот лопнет. Ты, девочка, сводишь меня с ума. Я же выполнил твою просьбу и теперь требую плату. Это произойдет на днях, и хочу, чтобы ты была к этому готова, потому что я не буду жалеть. 

Сейчас я понимаю, что слышу приговор. На днях. У меня есть всего пару дней, чтобы подумать. Окончательно решить, как все будет. Найти выход…

— Я могу идти… — еле слышно, смотря на свои подрагивающие от волнения руки.

— Конечно, отдохни, — чувствую, как его хватка ослабевает, и я вскакиваю как ужаленная, хочу уже сбежать, но Минаев тоже встаёт с места, кладет руку на талию и провожает к выходу. — На выходных к нам приедут мои хорошие знакомые, я хочу тебя кое о чем попросить. Ты как хозяйка дома должна проконтролировать слуг, чтобы все было идеально.

Опешила, не зная, что ответить на такую просьбу-приказ. 

Смогла выбраться из его наглых рук и повернулась к нему лицом прямо перед выходом. Очень хочется рвануть с места, но понимаю, что это будет выглядеть совсем по-детски.

— Я никогда таким не занималась, — отвечаю нахмурившись. 

И не хотела бы заниматься…

— Уверен, что ты справишься, — как-то тепло улыбается, поражая, оставляет на моем лбу поцелуй, пока я в недоумении ловлю ртом воздух. — А теперь лучше оставь меня, пока я снова на тебя не накинулся.

Последние дни пролетели в нескончаемой суматохе, все словно в тумане. 

Я плохо понимала, что вообще происходит. Делала все на автомате, слуги от меня вечно что-то хотят. 

Вот же Минаев молодец!

Поручил мне этот приём, ну как приём… Как я поняла, застолье для важных жирных на карман мужиков, где они будут пить и разговаривать о не менее важных делах. Кажется, будут обмывать его новое имущество. Наверное, опять отжал что-то крупное. 

По сути, мне ничего не приходилось делать, все делали за меня. Мне лишь давали на выбор, что именно накрыть на стол, какую музыку включать, как украсить главный зал, моя задача утвердить один из вариантов. 

Я, даже не задумываясь, отвечала первое, что приходило в голову, потому что мне нет никакого дела до этого события. 

Свои бы проблемы разгрести! А у меня ещё и учеба, между прочим, причем очень не простоя.

Эти несколько дней настолько меня выжали, что ещё немного и, кажется, у меня появится нервный тик. 

Алиса… Боже, как же мне порой хотелось ее послать, впервые она так сильно меня раздражала.

Что бы я не делала, все было не так, как нужно, сестру раздражала каждая мелочь. От недостаточно посоленной еды, до новых штор в ее комнате, которые она приказала сменить на другие, несмотря на то, что их повесили неделю назад. 

Просто тыкнула пальцем в телефоне на те, которые она теперь хочет, и позаботилась о том, чтобы вешала их я лично. 

Это был просто кошмар. Но за этим занятием я неожиданно начала припоминать, что Алиса всегда любила так поиздеваться, даже в то время, когда мы жили с отцом и мамой. 

Как я этого раньше не заметила, ума не приложу. 

С ней я всегда была терпеливой, девочкой для битья, но вот отчего-то именно сейчас мне захотелось взбрыкнуть. Понимаю, что не вовремя, поэтому все же сдерживаю в себе этот порыв.

Но Лиса была не единственным раздражителем. 

Минаев, черт бы его подрал, после того поцелуя в его кабинете начал подлавливать меня повсюду и нагло распускать руки. И пофиг ему было, что иногда это видели другие люди, его работники и даже та самая Ира, его молодая любовница.

А что самое интересное, он почти никуда не уезжал, был дома постоянно, ходил такой довольный, тем самым раздражая еще больше. Кидал эти свои пожирающие взгляды и пошлые фразочки в мой адрес. 

Один раз даже не постеснялся и звонко шлёпнул меня по попе! 

Это что же такое творится?! И это все было совсем не в игривой форме.

О, нет! Он делал это с серьёзным выражением лица, рычал и с ярой похотью в глазах обещал, что скоро он до меня доберётся, а именно после назначенного вечера. 

Это, блин, пугало до ужаса, так сильно, что я все же пожаловалась Дарине, пока мы были на занятиях, выдала все как на духу. Расплакалась.

Она меня поддержала, сказала, что подумает, как можно мне помочь.

Все силы выжаты, и мне хочется моральной передышки, я мечтаю о том, чтобы как минимум сходить погулять, одной, или же с подругой, просто посидеть в кафе, повеселиться хотя бы немного.

Но когда я сообщила это Минаеву, то его ответ был категоричен. «Нет. Теперь я твой центр развлечений». 

То есть меня посадили дома в клетку. 

С этим мириться я не собираюсь, и у меня назрел сумасшедший план. 

Я понимаю, что меня с легкостью могут поймать, и, конечно же, понимаю, что не могу оставить Алису одну надолго, да и вообще от проблем не убежишь. 

Но вот, блин, как же хочется им всем утереть нос, дать понять, что они не могут мной командовать и тем более обижать. Чтобы осознали, что только я вершитель своей судьбы. 

Сама хочу здесь быть, рядом с сестрой, помогать, а не вот так, в приказной форме и под постоянным присмотром охранника!