– Ну а еще болит что-нибудь? – поинтересовалась Таисия.

– Не-а, – ответил младший. – Ну бывает, что вырвет, если съешь какую-нибудь дрянь. Но твои-то пирожки хорошие! Горячие даже!

– И что с вами делать? – вздохнула Таисия.

Она понимала, что помочь в данном случае ничем не может. Не силой же их было везти в Тулу. Да и не имела она для этого возможностей. К тому же знала, что такие ребята все равно убегут из дома. Таисия потрепала по спутанным волосам младшего, потом повернулась к старшему.

– Ты вот что, – мягко произнесла она, – все-таки подумай, что вас тут ждет дальше. Ты ведь не только за себя отвечаешь, но и за брата. Какая у вас разница?

– Два с половиной года, – ответил он.

– Может, стоит вернуться домой? – продолжила она. – Не лучше ли попытаться хоть как-то обустроить квартиру, навести там хоть какой-то порядок и чистоту.

– Ага, как же! – усмехнулся он. – Да ты нашу маманьку просто не знаешь. Ей чем грязнее, тем лучше. Она иногда блюет прямо в комнате. Вонища стоит!

– А еще какие-нибудь родственники у вас есть? – спросила Таисия.

– Тетка есть, – встрял младший.

– Сестра маманьки, – пояснил старший. – На заводе работает и тоже выпить любит. Но не так сильно. И ей до нас дела нет.

– И все равно, – заметила Таисия, – раз так у вас в жизни складывается, то нужно вам самим научиться отвечать за себя и свое будущее.

– Сестричка Тася? – раздался сзади хриплый голос, и понесло вонью.

Таисия обернулась и увидела, что к ним подошел бомж Валера. Он был постоянным жителем вокзала вот уже лет пять. С ним почему-то всегда ходила стая бродячих собак, и по этой причине его прозвали Маугли. И сейчас пять собак крутились неподалеку. Возраст Маугли было трудно определить. Ему могло быть и сорок, и шестьдесят. Это был совершенно опустившийся спившийся мужчина. Он как-то в момент просветления рассказал Таисии, что имел квартиру, жил с мамой. Когда мать умерла, он начал сильно пить. Его выгнали с работы, а квартиру он даже и не помнил, как продал каким-то риелторам. Оказавшись на улице, он окончательно опустился и постоянно жил на вокзале. Его лицо выглядело ужасно, все в каких-то рытвинах, язвах, синяках. А бледность была такой, что оно казалось серым с каким-то фиолетовым оттенком. Таисия в прошлый приход нашла его с высокой температурой и признаками желудочного гриппа и дала соответствующие лекарства.

– Здравствуй, Маугли, извини, Валера! – быстро сказала она и встала.

Братья с любопытством посмотрели на него и чуть отошли.

– Ты тут, вижу, с мальцами беседуешь, – заулыбался он беззубым ртом.

– Да. Ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась она и полезла в сумку. – Вот тут еще таблетки, нужно все выпить. И витамины.

– Дай бог тебе всего! – оживленно ответил он. – Получше, получше. Уже так не трясет, не слабит, да и живот не болит.

– Ты бы уж как-нибудь воздержался сейчас от алкоголя, – недовольно заметила она. – Опять ведь пил! А когда лекарства принимаешь, то алкоголь ни в коем случае! Я же тебя предупреждала!

– Это да, это помню, – вздохнул он и нежно погладил подошедшего к нему огромного лохматого пса.

Братья при виде собаки отошли еще дальше.

– Но ведь как мне без спирта-то? Он мне и питье, и еда, и утешение, – продолжил Маугли. – Ладно, спасибо за лекарства твои, – сказал он, пряча в карман грязной ветхой вельветовой куртки упаковки таблеток, – пойду я, а то мальцы боятся собак моих.

Маугли двинулся обратно к вокзалу, собаки побрели за ним.

– Как от него воняет-то! – брезгливо заметил старший, подходя к скамье и провожая взглядом Маугли.

– Так и от тебя скоро так же будет, – сказала Таисия. – Ты же парень умный. Но если будешь продолжать так жить, то вы оба с братом превратитесь в таких же, как Маугли.

– Он не Маугли, – встрял младший. – Я мультик видел, так он вовсе не похож!

– Конечно! – согласилась Таисия и улыбнулась.

– Не превратимся! – угрюмо произнес старший, глядя на нее. – Мы же просто так гуляем, а потом домой вернемся.

– Надеюсь, что ты так и поступишь, – сказала Таисия и погладила его по волосам. – И чем скорее это произойдет, тем будет лучше для вас обоих. Ладно, идти мне нужно.

– Спасибо за пирожки, – поблагодарил старший.

– Надеюсь, что больше вас здесь не увижу, – ответила она и улыбнулась. – Ты подумай обо всем этом!

– Хорошо, – серьезно ответил он.

На вокзале Таисия пробыла еще около полутора часов. Затем позвонил Евгений Кириллович и сообщил, что освободился. Они договорились встретиться на Тверской. Но вначале Таисия зашла в туалет и тщательно вымыла руки. Потом внимательно оглядела себя в зеркале. Выглядела она хорошо, прическа была в порядке, правда, глаза казались грустными. Но это было закономерно после посещения вокзала. Как бы Таисия ни старалась говорить самой себе, что каждый выбирает свой путь и проходит его, как бы ни пыталась делать свою работу отстраненно, но эти люди всегда вызывали жгучую жалость. Особенно дети. Ей казалось, что они – живое доказательство того, что общество становится все более жестоким и беспощадным, а в мире остается все меньше любви.

«Нужно улыбаться, – приказала она самой себе, – а то Женя сразу начнет выяснять, что случилось. Нельзя мне появляться перед ним с подобным выражением!»

Она похлопала себя по побледневшим щекам, затем подкрасила губы розовой помадой и нанесла капельку духов.

Когда Таисия приехала и вышла на улицу, то сразу увидела высокую фигуру Евгения Кирилловича. Он стоял возле выхода из метро и внимательно смотрел на поднимающихся по лестнице людей. Она заулыбалась, он махнул ей рукой. И у Таисии при виде его оживленного лица мгновенно потеплело на душе.

«Как странно, – думала она, идя к нему, – еще месяц назад я не подозревала о существовании этого человека. Но уже кажется, что знаю его давным-давно. Как говаривала моя бабушка, такое вот кажущееся быстрым узнавание – верный признак того, что человек тебе подходит. Что ж, будем надеяться!»

– Ты отлично выглядишь! – заметил Евгений Кириллович, когда она приблизилась, и поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, – тихо ответила она и взяла его под руку. – Куда пойдем?

– Я чертовски проголодался! – признался он. – Давай где-нибудь пообедаем? В ресторан?

– Но я не одета! – с сомнением проговорила она.

– Не скажи! – улыбнулся он. – Ты смотришься элегантно в своем костюме. Где ты была?

– По делам ходила, по своим, – ответила она и искоса на него глянула.

Евгений Кириллович смотрел на нее пристально. Видно было, что его мучает любопытство и желание узнать подробнее об этом. Но Таисия помнила, как он однажды во время разговора прореагировал на ее слова о бомжах. Он тогда сказал, что их всех нужно к стенке. И был вполне серьезен. И как она могла сейчас, после таких слов, признаться ему, что периодически общается с этими самыми бомжами? Его реакцию Таисия даже не представляла.