Дирижабли Особой Авиагруппы Терол, появились у горной гряды вечером, с тем чтобы рано утром быть над Сарталом в предрассветные часы, и к полудню, уже успеть вернуться к перевалу.

Первыми шли пять воздушных крейсеров, словно усиками тревожно шевеливших стволами пулемётных и пушечных турелей. По каждой замеченной позиции, отстреливались не жалея снарядов, в щепу разбивая ложные цели, которые успели нагородить егеря.

А настоящие пушки, только подтягивали короба со снарядами, проверяли верёвки, которыми грузовики были притянуты к скале, и длинные полуметровые костыли, вбитые в скалу сквозь решётчатые станины зенитных пушек. Стрелки были пристёгнуты к сиденьям, так, что буквально висели животом вниз, но никто особо не переживал. У егерей так дрожали от нетерпения пальцы на гашетках, что всем было не до удобств.

Алексей стоял на импровизированном командном пункте, который устроили на террасе, нависающей над ущельем. Здесь были приборы связи с зенитчиками, которых разделили на пять дивизионов, аппаратура подавления вражеской связи, и прочее штабное имущество, включая подполковника из личной службы командующего, которого прикрепили к нему бессловесной скотиной. Подполковник не мог даже вмешаться в происходящее лишь фиксируя события для доклада.

Но Алексей, уже опытный в подковёрной борьбе, поставил на скалах, пушечных лафетах и вообще где мог, два десятка запоминателей, которые непрерывно снимали видео.

Радиосвязь, начали давить, когда дирижабли были ещё на подходе. Вообще радио, на планете с сотнями эфирных аномалий, работало плохо, и не было ничего удивительного в том, что она иногда пропадала.

Тяжёлые корабли, несущие в перегруз по тридцать пять тонн бомб, с трудом поднимались вдоль узкого серпантина дороги ведущей на перевал, рыча двигателями преодолевали высшую точку, и ныряли вниз, где был ещё один поворот, и длинный спуск в долину.

Тут-то и подлавливали длинные неуклюжие сигары две сотни зенитных установок.

Крупнокалиберные пулемёты, автоматические пушки, четырёхствольные спарки винтовочного калибра, и роторные пулемёты, неторопливо и размеренно, словно в производственном цеху, вспарывали баллон дирижабля от кормы до носа, и тут же замолкали, когда объятый пламенем воздушный гигант падал на камни, и подрывался на собственном боезапасе, который не давал ни малейшего шанса выжить экипажу.

Звук боя, и взрывов отражался скалами и уходил вверх, не тревожа следующих клиентов мясорубки, и новые и новые корабли втягивались в узкий проход.

Пушки время от времени перегревались, и тогда эстафету принимала следующая позиция, а у самого устья перевала, стоял особый резерв Алексея — шестиствольная установка крупнокалиберных пулемётов, с боезапасом в пять тысяч патронов.

Подполковник Карун, которого назначили наблюдателем этой операции, втайне полагал, что наступит момент, когда молодой (всего шестнадцать лет!) капитан облажается и он примет руководство на себя, но такого всё никак не происходило. Воздушные гиганты Галаста осторожно входили в узкий проход перевала, уходили вниз, поворачивали, и практически сразу превращались в гору дымящихся обломков.

Капитан продумал всё до мелочей. Перегрев стволов, задержка при перезарядке, то, что у некоторых расчётов снаряды и патроны закончатся раньше, подумал о горячем питании, и толстой зимней одежде.

Кончилось всё как-то внезапно. Стих перестук пулемётов, уханье зенитных пушек, и надсадный визг роторных установок.

— Гнездо-один. Цифру.

— Гнездо один, докладываю. В перевал вошло сто тридцать пять дирижаблей. Класс Летающий крейсер — пятнадцать, класс бомбардировщик — сто двадцать.

— Гнездо три?

— Гнездо три докладываю. Ни один дирижабль перевал не покинул.

— Отбой постам. Отбой огневым точкам. Гнездо — два смотреть небо. Снабжению, пополнить боезапас, начинать кормить людей.

— Снабжение — один принял.

— Снабжение — два принял.

— Ну, что сен подполковник. — Алексей посмотрел на часы. — Сорок три минуты, на весь воздушный флот Галаста. Полагаю, от такого они ещё не скоро оправятся.

— Они? — Офицер — наблюдатель покачал головой. — Мне бы самому от всего этого оправиться. Я полагаю, вы даже не представляете, какую бурю породили.

Архалла. Королевство Галаст. Королевский дворец.

Буря и правда была колоссальной. И если от потери новейшего бронепоезда, и разрушения единственного моста способного выдержать вес тяжёлого состава, король Галаста кричал всего час, то узнав, что у него больше нет воздушного флота, он начал орать рано утром, и ревел пока не срывал горло, после чего дворцовый маг, накладывал на него магему восстановления, и крик продолжался. Мат, угрозы всему что двигалось и попадало в поле зрения, битьё посуды, и лиц сановников, попавших под горячую руку, всё слилось в непрерывный кошмар, длиной в двое суток, пока Эрхилл просто не рухнул без сил, забывшись в какой-то комнатке, откуда его перенесли в королевские покои, и напоив успокаивающим зельем, оставили спать.

Архалла. Королевство Трисар. Сартал. Королевский дворец.

Скандал был и во дворце Алоара пятого. Менее шумный, но тоже очень напряжённый.

Командующий силами противовоздушной обороны Сумор Шин, таки прозевал проход пяти летающих крейсеров через Тигорский перевал, и те, обойдя позиции зенитчиков вдоволь бы нарезвились над столицей, если бы не самопожертвование лётчиков истребительного полка, сначала расстрелявших весь боезапас, а после таранивших баллоны дирижаблей. Таким образом потери удалось свети к минимуму.

— А представьте себе, что если бы на перевале не встали егеря Сароса Тиго? — Вкрадчиво спросил король. — И не пять, а сто сорок воздушных кораблей повисли бы над столицей. Сколько жизней мирных жителей повисло бы тогда на вашей совести?

Король помолчал, формулируя решение.

— За ненадлежащее несение службы, генерал первого ранга Сумор Шин увольняется со службы. С пенсией и правом на ношение орденов, но без права на форму. Идите, гражданин Шин. Идите и не показывайтесь мне более на глаза.

Когда уволенный генерал ушёл, король обвёл взглядом зал и наткнулся на Сароса Тиго.

— А вы, генерал идите-ка сюда. Скажите, как вам пришло в голову послушать и выполнить то, что придумал этот юный отморозок, капитан Толго?

— Мне его доводы показались вполне логичными, и…

— Ну, договаривайте, Сарос.

— Этот сукин сын ещё ни разу не ошибался.

— Я чего-то не знаю?

Генерал улыбнулся.

— Ко всему что мы о нём знаем, добавлю такую историю. На рынке, когда он гулял со своими дамами, поймал карманного воришку. Там на рынке банда очень тонко работала. Один отвлекал женщину, другой кавалера, третий в этот момент шумел, и вообще клиент очухивался только через пару минут, но уже без кошелька.